Книга Ожерелье для возлюбленной - Кэт Мартин

Комок застрял у Дэни в горле. Она прикоснулась к ожерелью, оно казалось таким теплым на ощупь. «Ожерелье невесты» – так оно называлось, и теперь она понимала почему.

Она думала о юной женщине, которая потеряла свою единственную любовь, и о ребенке, которого она должна была родить любимому. У нее и Рейфа никогда не будет детей. Эта мысль бередила ее душу.

Она не поняла, что плачет, пока Рейф не подсел поближе к ней и не вытер слезы на ее щеках.

– Если бы я знал, что эта история так расстроит тебя, никогда бы не стал рассказывать.

– Это так печально, – проговорила она сквозь слезы.

– Но это случилось очень давно, любимая.

Она пробежала кончиками пальцев по ожерелью, чувствуя гладкость жемчуга и совершенную форму каждого бриллианта.

– Я знаю. Это особенное ожерелье… Но я… – Она взглянула на мужа. – Я не хочу, чтобы снова случилось что-то плохое. Я буду беречь его.

Он склонил голову и поцеловал ее в губы.

– Не сомневаюсь, ты сделаешь это.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на дверь.

– Нам пора идти. – На самом деле она не хотела уходить. Теперь она была женой Рейфа, но на приеме будут не только те, кто верил в ее невиновность, но и другие, кто считает, что она обманным путем заставила его жениться на себе.

Рейф взял ее руку.

– Мы не можем заставлять Корда ждать.

– Нет. Конечно, нет. – Но когда она вышла из спальни, держа за руку Рейфела, она все еще думала о жемчуге и трагической истории Арианы Меррик и ее возлюбленного, и ребенка, который умер, не успев родиться. Эти мысли преследовали ее весь вечер.

Холодный проливной дождь хлестал в голландские окна особняка Лейтон-Холл. Его стены из желтого камня потемнели от влаги. Две тысячи акров загородного имения превратились в сплошное месиво, и низкая каменная ограда не могла защитить их от сокрушительных ударов порывистого ветра.

В кабинете, стены которого были отделаны деревянными панелями, развалившись в кожаном кресле перед камином, сидел Клиффорд Нэш, пятый граф Лейтон, – мужчина лет сорока двух, темноволосый, с темными карими глазами. Красивый, – во всяком случае, он всегда именно так думал о себе, – хотя годы изрядно потрепали его.

Но сейчас он был богат, как Крез. Не было ничего, что бы пожелал Клиффорд и не мог иметь.

На стуле напротив него сидел его управляющий Бартон Уэбстер.

– Итак, как вам кажется, что мы должны сделать? – Уэбстер прибыл в дом полтора часа назад, появившись без объявления и взволнованный не на шутку.

Клиффорд плеснул ему в стакан бренди.

– Почему вы так уверены, что это был Маккей?

– Говорю вам, это он. Он был в Эвешеме со своим кузеном, это Стив Лоренс. Конечно, вы помните его? Лоренс – тот парень, кто начал вынюхивать информацию примерно через год после смерти старого графа. Он хотел доказать, что Маккей не совершал этого преступления.

– Как же, как же, я помню его, – проговорил Клиффорд, наморщив лоб. – Но он ведь так и не узнал ничего. Так как это было больше года назад, я надеялся, что впредь мы ничего не услышим о нем. – Они пили дорогой бренди Клиффорда и курили роскошные сигары, но Уэбстер слишком нервничал, чтобы получать удовольствие. Пустая трата денег.

– Насчет Лоренса я не очень уверен… – продолжал Уэбстер. – Все, что я знаю: эта девчонка, Молли Джеймсон, послала мне записку, что Маккей вернулся в Англию. Очевидно, она получила какое-то сообщение от него. Маккей хотел поговорить с ней о свидании, которое у них было назначено в ту ночь в гостинице.

– И они увиделись?

– Нет. Он не пришел навстречу. Она думала, что Маккей уехал из страны после убийства, как предполагали и мы. А теперь она написала, что он вернулся в Англию, и Эвешем, вероятно, то место, где надо его искать. Это она упоминала его брата Стивена Лоренса.

– Значит, отправляйся в Эвешем и разберись с Маккеем.

Уэбстер вздохнул. Он был крупный мужчина, с фигурой атлета, толстыми пальцами и носом, сломанным не один раз. Последние пять лет он работал на Нэша. На него можно было положиться, и с годами он стал почти незаменим для Клиффорда.

– Боюсь, мы опоздали… Я был в Эвешеме. Маккея там нет.

– Ты говорил с его кузеном?

– Лоренс уехал. Как утверждают соседи, его мать слегла, и он отправился на север, чтобы помочь ей.

Клиффорд затянулся сигарой и выпустил дым, давая себе время подумать.

– Начни с Лоренса. Узнай, где он, и поезжай туда. Заставь его рассказать, где Маккей, и действуй.

– Когда я найду его, что я должен сделать?

– Сначала я думал, что его повесят за убийство, и, как говорится, концы в воду… Но теперь мне не хотелось бы поднимать шум… Просто сделай так, чтобы он исчез.

– Убить его?

Уэбстер был ценный человек во многих отношениях, но иногда Клиффорд задумывался о возможностях его мозга.

– Да. Убей или, если предпочитаешь, найми кого-нибудь, как делал прежде. Я хочу одного – чтобы он был стерт с лица земли.

– Я понял, милорд.

По крайней мере этот дурак помнит о его титуле. Клиффорд поднялся с кресла, и Уэбстер последовал его примеру.

– Держи меня в курсе.

– Слушаюсь, милорд.

Уэбстер вышел из кабинета, а Клиффорд снова сел, чтобы спокойно выкурить сигару. Он не слишком беспокоился. Маккей объявлен в розыск. Если Уэбстер не сладит с ним, Клиффорд просто сообщит властям. Это будет менее приятно, но результат тот же.

В любом случае Маккей конченый человек.

Как только прозвучали заключительные аккорды оперы, Рейф и Дэни отправились на званый вечер по случаю дня рождения мэра. Грейс и Итан ехали с ними в роскошной черной карете герцога, запряженной четверкой лошадей, с герцогской эмблемой на полированной дверце и двумя лакеями на запятках.

Суаре уже шло полным ходом, когда они прибыли в особняк герцога Таррингтона, который Корд и Виктория просто обожали.

– Прелестное местечко у этого старого хрена, – сказал Корд, бросая плотоядные взгляды на жену. – Оно навевает очень приятные воспоминания.

Виктория покраснела, а у ее мужа губы дрогнули в довольной улыбке.

– Может быть, позже, – вкрадчиво продолжал он, – мы вспомним кое-что из тех времен?

Тори покраснела еще больше, но уголки ее губ непроизвольно приподнялись.

– Я склоняюсь к тому, чтобы поддержать вас, милорд. Корд рассмеялся, но в его золотисто-карих глазах промелькнула лукавая усмешка.

– Даже боюсь предположить, о чем идет речь, – шепнул Рейф на ухо Даниэле. – Одному Богу известно, как относится к этому его жена, но он ненасытен.