Книга Мелькнул чулок - Элизабет Гейдж

На следующий день все начиналось сначала.

В общем, пока еще Рис с честью выдерживал битву с алкоголем. Но друзья его знали, что упрямое нежелание Риса сесть за руль объясняется вполне понятным страхом перед тем, что может произойти, если он в таком состоянии окажется один на один с машиной.

Такова была жизнь Риса.

Но теперь он был вынужден утро и день проводить в своем офисе в «Интернешнл Пикчерз», где велась утомительная работа над подготовкой к съемкам «Полночного часа», требовавшая решения различных проблем, от финансирования до отбора не только актеров, но и всей съемочной группы – от осветителей до рабочих.

Рис относился к работе на удивление серьезно, за многие годы успел собрать надежную команду художников, модельеров, звукорежиссеров, операторов, техников, и в результате все его фильмы обладали лишь одному ему присущим стилем, интеллектуальным и драматически цельным. За камерой Рис всегда работал вместе с Марком Сэлинджером, выбранным им режиссером, сам работал на площадке с актерами, точно так же как сам делал монтаж.

Энни изучала собранный материал и пыталась сообразить, как лучше подойти к Рису.

После недели раздумий она приняла решение.

Как в прошлый раз, девушка снова присоединилась к экскурсии и проникла в «Интернешнл Пикчерз». Когда Рис направился из офиса в столовую, она встала на его пути.

– Привет! Помните меня?

Рис чуть замедлил шаг и, казалось, пронзил ее взглядом маленьких проницательных голубых глаз, которые она так хорошо помнила.

– Вы читали мне цитату из Пруста в библиотеке дома Гарри Голда весной. Было очень интересно.

Какое-то выражение без тени узнавания промелькнуло в глазах Риса, словно он впервые заметил девушку, но не замедлил шага и продолжал идти. Энни семенила рядом, но неожиданно он остановился и, откинув назад волосы, недоуменно пожал плечами.

– Ну что ж. Видно, вы все-таки не помните меня. Как бы то ни было, рада видеть вас.

Рис, не говоря ни слова, продолжал путь, будто девушка была всего-навсего муравьем, которого он решил пощадить и обойти стороной.

По пути домой Энни подумала, что Рис, скорее всего, спешил добраться до бутылки с виски и отнюдь не обрадовался, когда совершенно незнакомая девушка преградила ему путь.

Кроме того, Рис, естественно, ожидает, что каждая хорошенькая актриса, претендующая на знакомство с ним, наверняка авантюристка.

Решив не сдаваться, Энни возвратилась домой.

Она пыталась как бы невзначай попадаться на глаза Рису: проходила мимо в фойе мексиканского ресторана, куда он часто приходил обедать, встречалась с ним глазами, но не пыталась заговорить.

Сталкивалась в парке около студии, где Рис иногда гулял в середине рабочего дня, мило улыбалась, но хранила молчание. Выражение быстро отводимых глаз говорило о том, что сценарист видел ее, но предпочитал не обращать внимания на ее присутствие.

Энни даже заходила одна в его любимый голливудский бар и подслушивала разговоры Дэймона с коллегами и барменом, мужчиной средних лет, обращавшимся с ним скорее как со старым знакомым, чем с клиентом. Рис либо угрюмо молчал, либо раздражался громкими тирадами, оглушавшими посетителей, большинство которых имели отношение к кино и балансировали на грани алкоголизма.

Как-то раз, когда Рис, пошатываясь, выходил из бара, Энни ухитрилась столкнуться с ним.

– Опять встретились, – улыбнулась девушка.

На этот раз, похоже, он узнал ее – в глазах промелькнули искорки раздражения, рот упрямо сжался. Нет, Рис не желал иметь с ней ничего общего. Он демонстративно отвернулся.

Энни окончательно растерялась. Она пыталась подойти к Рису, когда тот был пьян, трезв… В пьяном виде он мог говорить с ней, но не узнавал, трезвый – не обращал ни малейшего внимания.

Книги и пьесы Риса ясно давали понять, что их автор не верил в случайность. Он, очевидно, понимал, что Энни его преследует, и сопротивлялся с еще большим упорством.

И Энни сообразила – на этого человека не действуют ни ее улыбка, ни соблазнительное тело – всем было известно, что Рис не интересуется молодыми женщинами.

Как-то утром, когда Рис вышел из дома и направился к такси, чтобы ехать на студию, на его пути встала Энни.

– Мистер Рис, пожалуйста, не могли бы вы меня подвезти? Заплывшие глазки покраснели от гнева. На секунду Энни показалось, что он хочет ее ударить.

Но Рис тут же пожал плечами, кисло ухмыльнулся и жестом показал на машину.

Пока такси направлялось на север, в Малхолланд, а потом к студии, Рис не произнес ни слова. Энни тоже молчала, молясь, чтобы он заговорил или хотя бы начал ее укорять, тогда она могла бы ответить, чтобы начать разговор.

Энни почти физически ощущала, как мучается с похмелья Рис, как не терпится ему начать работу, чтобы время шло быстрее и можно было поскорее отправиться выпить.

Жизнь этого человека была подобна туго натянутому канату, а всякое постороннее вмешательство мгновенно расстраивало неустойчивое равновесие.

– Простите, что побеспокоила вас, – наконец выдавила Энни.

Рис глядел мимо нее на проплывающие за окном холмы, будто девушки не существовало.

– Конечно, вам же понятно, – поспешно продолжала Энни, – что я ищу возможность поговорить с вами.

Рис по-прежнему молчал.

– Я недавно играла Сару в «Параболе» в труппе Тига Макиннеса, – сдержанно сказала Энни. – Какая прекрасная пьеса, мистер Рис! С тех пор я ни о чем другом думать не могу. Ваша Сара – такая многогранная натура и ее двойственность… Мне доставило истинную радость сыграть в «Параболе».

– Это было очень давно.

Наконец Рис заговорил. Это были первые слова, услышанные Энни от него со времени их встречи в доме Гарри Голда. Она на секунду замолчала, потом заставила себя продолжить.

– Но я считаю, ваше мастерство уж тогда было поразительным. Признаюсь, что раньше не была знакома с вашими работами, но теперь прочла все и искренне восхищаюсь.

Рис недобро взглянул на девушку.

– Вы не годитесь для нее, – сказал он. Энни была захвачена врасплох.

– Жаль, что вы так считаете, – ответила она. – Я сделала все от меня зависящее и критикам понравилась. Я в самом деле думала, что у нас с Сарой много общего. – И любовь к семье, и верность.

Рис покачал головой.

– Я имею в виду Лайну.

Губы его скривились в жестокой улыбке. Только сейчас Энни поняла, что он произнес имя Лайны. Все правильно, «Лиэна» – именно так должны были говорить жители маленького южного городка в «Полночном часе».

– Она – блондинка, – пояснил Рис, пристально и зло глядя на Энни. – Грудь гораздо больше. Сексуальнее.