Книга Retrum. Когда мы были мертвыми - Франсеск Миральес

Заглянув в столовую, он покачал головой и весело заявил:

— Ну и ну! Одно из двух! Вчерашний праздник закончился, не начавшись, и вы теперь догоняете или же просто-напросто не ложились. Кристиан, как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше, — ответил я, сосредоточенно макая бисквит в чашку с горячим шоколадом.

Альба, державшая в руках стакан с апельсиновым соком, весело улыбалась моему отцу. Она как раз успела принять душ, а потом еще чуть ли не двадцать минут приводила в порядок свои волосы. Зато теперь девушка просто сияла от удовольствия, наслаждаясь новой для себя, почти семейной атмосферой.

— Еще бы ты чувствовал себя хуже рядом с такой красавицей, — заметил отец, а затем сурово сдвинул брови и поинтересовался у Альбы: — Твои родители в курсе, что ты здесь?

— Пока нет, — не теряя спокойствия, призналась Альба, — Но когда они вернутся, я им все объясню. Они мне доверяют, и у меня от них секретов нет. Мы друг другу вообще все рассказываем.

— Так оно и должно быть…в нормальной семье, — произнес отец, явно покоренный рассудительностью этой юной дамы.

Настало время переходить к активной фазе разработанного мной плана.

— Папа, я хотел сказать… В общем, как ты посмотришь на то, если я схожу куда-нибудь сегодня вечером? Сам посуди, чувствую я себя гораздо лучше, и сидеть дома уже нет смысла. Мне хотелось бы съездить с Альбой в Масноу. Говорят, там, в районе порта, открылась новая пиццерия. Мне ее очень рекомендовали.

— Новая пиццерия? — переспросил отец недоверчиво. — С трудом себе представляю человека, который стал бы открывать кафе или ресторан в курортном городке в середине ноября. Там ведь сейчас народу совсем нет.

Это был прокол. К счастью, Альба что-то почувствовала, увидела, что я попал в затруднительное положение и поспешила мне на помощь.

— Она не совсем новая. По-моему, открыли ее еще в сентябре. Хозяин — настоящий итальянец. Впрочем, вы правы, сейчас там посетителей практически не бывает.

Этот поток откровенного вранья, похоже, навел на отца скуку. Он зевнул и махнул рукой. Было очевидно, что отец не имеет ничего против моего отсутствия дома, по крайне мере до тех пор, пока в качестве гаранта алиби выступает Альба. Теперь нужно было срочно придумывать, как перейти от просьбы отпустить меня поужинать в ближайшем городке на побережье к необходимости смотаться в Барселону на всю ночь.

Уже поймав кураж и почувствовав поддержку со стороны Альбы, я решил сыграть по крупному.

— Слушай, есть еще одно дело, — обратился я к отцу, как мужчина к мужчине. — Родители Альбы вернутся только в воскресенье утром, а ночевать дома одной ей немного страшно, — продолжал врать я. — В Сант-Бержере за последнее время воры в два дома залезали.

Альба вытаращила на меня глаза, но при этом сделала все, что было в ее силах, чтобы скрыть то удивление, которое вызвали у нее мои слова.

— Что это ты задумал? — поинтересовался отец, которого мои попытки как-то обосновать вторую подряд ночь с девушкой явно забавляли.

— Просто сегодня ты ведь ночуешь дома. А у Альбы места много. Есть даже специальная комната для гостей.

— Здесь тоже места хватает, можешь постелить ей в комнате Хулиана.

Запретное имя было произнесено, причем не мной, а самим отцом. Тем не менее я обратил внимание на то, что в этот раз он даже не побледнел, как это с ним обычно происходило при упоминании моего погибшего брата. Комната Хулиана за эти годы превратилась в подобие мемориального музея, куда мы старались лишний раз не заходить. Там все оставалось как в то утро перед трагедией. Не то поняв, что погорячился с этим предложением, не то согласившись с тем, что я уже, в общем-то, парень взрослый, отец довольно неожиданно для меня принял то решение, которое вполне устраивало нас обоих.

— Ладно, если хочешь, оставайся ночевать у Альбы. Только смотрите, ребята, не привыкайте к этому. Нехорошо, когда…

— Нет, я только провожу ее и сразу же вернусь, — перебив отца, сказал я. — Если уж вечером в кафе идти, то перед этим придется весь день заниматься.

Уже на улице, когда мы свернули на бульвар, идущий к центру городка, Альба довольно ощутимо ткнула меня локтем в бок и сердито сказала:

— Я из-за тебя была вынуждена наврать твоему отцу. Зачем тебе это нужно? Я привыкла жить честно и не хочу никого обманывать. А вся эта история с пиццерией!.. Ну ты и мастер сказки рассказывать!

— Перестань. Поверь мне, так было нужно.

Разочарование

Цели и принципы — всего лишь иллюзии.

Реально существуют только средства.

— Роберт Фрост —

Воображаемая пиццерия, под предлогом посещения которой мне удалось улизнуть из дома, обернулась для нас с Альбой весьма посредственной придорожной забегаловкой, изрядно провонявшей пригоревшим маслом. В ту пятницу ближе к вечеру в баре не было ни души, за исключением нас и какой-то пьяной женщины, сидевшей в дальнем углу и негромко говорившей о чем-то сама с собой. Два наскоро разогретых официантом хот-дога украсили наш стол.

Альба разлила по стаканам плохо охлажденное пиво. Она, конечно же, не понимала, что мы здесь делаем и зачем вообще пришли в это странное заведение, но было похоже, что проводить время со мной ей было хорошо в любом месте. Кроме того, Альба, по-моему, воспринимала посещение этой вонючей забегаловки как своего рода приключение, потому что по доброй воле сюда ни за что не заглянула бы.

Вскоре выяснилось, что я ошибался относительно познаний Альбы в области придорожного фастфуда.

Намазывая горячую сосиску толстым слоем горчицы, она поинтересовалась у меня:

— Знаешь, что говорил мой дедушка об этом кафе? Он его всегда нахваливал и утверждал, что во всей Барселоне не сыскать ресторана с таким полным обслуживанием. Он сюда приходил чуть ли не каждый день, съедал комплексный обед и неизменно восторгался тем, что официанты обязательно стелили перед ним свежую скатерть, пусть и бумажную. Вот как воспринимали окружающий мир люди с послевоенным менталитетом, десятилетиями не выезжавшие из нашей глуши.

Я обвел взглядом это странное вытянутое помещение с пятнами сырости на стенах. В качестве живой музыки здесь сегодня давала концерт та самая старая алкоголичка, одновременно ухитрявшаяся вести беседу сама с собой, курить и заходиться в приступах кашля.

— Так твой дедушка и тебя с собой приводил в это замечательное место? — спросил я.

— А как же! Раз в неделю — обязательно. Мне здесь очень нравилось, вот почему я так обрадовалась, когда ты решил заглянуть сюда Можешь называть меня инфантильной и сентиментальной барышней, но я по-прежнему сильно скучаю по дедушке, мне его очень не хватает.

Я, естественно, тотчас же вспомнил кадры, на которых пожилой мужчина с козлиной бородкой играл в пинг-понг с внучкой.