Книга Инстинкт женщины - Чингиз Абдуллаев

— Я вас не совсем понимаю, Вениамин Денисович. Только что выдали ей такую блестящую характеристику.

— Ну да, конечно. Но не секретарем. Ей нужно обязательнозащищать докторскую, остаться в науке. По-моему, если ей предложить дажедолжность пресс-секретаря вашего банка, то и тогда это будет оскорбительным длятакого человека. Потенциально она может занять очень высокую должность в вашембанке…

Рашковский взглянул на Кудлина, но тот сделал движениерукой, попросив еще несколько минут помолчать.

— Вы не совсем поняли меня, Вениамин Денисович. Личныйсекретарь Рашковского — это не совсем секретарь. Это его старший помощник,человек, занимающий в иерархии нашей компании очень высокое положение…

— Это вы меня не поняли, Леонид Дмитриевич. Такой человек,как Чернышева, не может работать даже старшим помощником вашего президента. Онаготовый руководитель крупного подразделения. Или вы собираетесь сделать ееглавным психологом вашего объединения?

— Нет. Нам вполне достаточно ваших консультаций, — ответилКудлин. — Именно поэтому я и привел к вам Чернышеву.

— Она очень толковый специалист. Я бы прямо сейчас взял ее ксебе. Должен сказать…

Кудлин выключил магнитофон.

— Он повторяется, — сказал в наступившей тишине ЛеонидДмитриевич. — Но главный смысл, надеюсь, тебе понятен.

— Мне подходят ее качества, — заявил Рашковский, —инициативная, коммуникабельная, психически устойчивая. Что вам еще нужно?Идеальный портрет. Вызови ее и оформляй на работу. В конце концов, если она несправится, мы всегда можем найти ей другую, менее высокооплачиваемую работу.

— Подожди, — попросил Кудлин, — ты обратил внимание на словаЖуралева? Он сказал, что она по натуре — лидер. Быстро выдвигается по службе ипользуется большим авторитетом у коллег.

— Прекрасно. Тетя Лиза говорила, что она очень умна. Ялишний раз в этом убедился. Что тебя смущает?

— Именно эти ее качества. Если она такая идеальная, если унее столько скрытых достоинств и она по натуре лидер, почему она довольствуетсяработой в таком непрестижном институте и сидит в своем сереньком кабинете.

— А ты хотел, чтобы она была президентом какой-нибудь фирмыи согласилась работать у нас в качестве секретаря? — зло спросил Рашковский. —Она психолог, занимается своей наукой. Есть такие увлеченные люди. Это тебя,кроме денег, ничего не интересует, а ей интересно заниматься своим делом…

— Тебе она нравится? — вдруг напрямую спросил Кудлин.

— Да! — крикнул Рашковский. — Но это не имеет отношения кделу. Я тебя совсем не понимаю. Первый раз в жизни не могу тебя понять. Тынаходишь идеального кандидата на вакантную должность, и, когда выясняется, чтовсе в порядке, ты начинаешь сомневаться. Ты можешь мне внятно объяснить, в чемименно ты сомневаешься?

— Я не знаю! — крикнул в ответ Кудлин. — Не могу объяснить.Мне не нравится, что она такая умная. Мне вообще не нравится эта женщина…

Наступило молчание. Затем Кудлин сказал, опустив голову:

— Извини.

— Что именно тебе не нравится? — уже спокойно спросилРашковский.

— Характеристика Журавлева, — признался Кудлин. — Я непредполагал, что она настолько безупречна.

— Хватит, — прервал его Рашковский, — я все равно улетаю.Скажи мне, что ты думаешь делать?

— Нужно еще немного подождать. Мы закончим проверку черезнесколько дней. Я хочу узнать насчет ее сына и прежней работы. Если всеподтвердится, у меня не будет возражений.

— Что вы думаете, Николай Александрович?

— У вашей тетки должны быть фотографии молодой Чернышевой, —ответил генерал. — Мы возьмем фотокарточки и проведем сравнительноеисследование. Если окажется, что это один и тот же человек, у меня не будетникаких вопросов.

— Вы думаете, что в милиции могли продумать такую операцию?Или в ФСБ? — насмешливо спросил Рашковский. — Неужели вы правда в это верите?

— Думаю, что нет, — признался Фомичев, — десять лет назад небыло ФСБ, тогда было КГБ, и вряд ли даже самый лучший аналитик могпредположить, чем это все кончится. Если они были знакомы с вашей теткой большедесяти лет, у меня не будет никаких вопросов. Ни одна наша спецслужба не моглабы продумать столь сложную операцию. Кроме разведки, конечно, но вы, славабогу, не иностранный шпион.

— Тогда — договорились, — решительно сказал Рашковский. —Проверяйте ее еще несколько дней, а затем оформляйте на работу и высылайте комне в Лондон. У меня через неделю важные встречи в Париже, и мне нужен будетсвой секретарь, а не штатный переводчик, который наверняка будет осведомителемфранцузской контрразведки. Я сегодня заходил к адмиралу, чтобы уточнить, кемему доводится Чернышева. Он подтвердил, что она дочь его друга — дипломата.Думаете, адмирал тоже подставной?

— Нет, — улыбнулся Фомичев, — о нем я слышал. Он настоящийадмирал. Я его помню, когда еще он служил в Ленинграде. Да и попал он вбольницу еще до вашей дочери.

— Может, тогда и биография ее выдуманная? — спросил, заметнонервничая, Рашковский. — Может, она придумала своего папу-дипломата? И вообщевсе придумано?

— Нет, — снова сказал, став серьезным, Фомичев, — мыпроверили и эти факты ее биографии. Отец Марины действительно был известнымдипломатом, его многие помнят в МИДе. У него было две изданные книги. В однойесть фотография, где он стоит рядом со своей дочерью. Сейчас мы проверяем этуфотографию, и эксперт, к которому мы обратились, считает, что на фотографииизображена именно Чернышева.

— А может, вы, — издевательски спросил Рашковский, — самисравните ее череп с изображением на фото? Не хватит ли ерунды, Леня?

— Я ничего не имею против нее, — сдался Кудлин. — Простопрошу тебя подождать еще три дня до твоего отъезда. Обещаю, что через три дняскажу свое окончательное мнение. Возможно даже, что она улетит с тобой.

— Надеюсь, — кивнул Рашковский. — Мне нужен человек, которыйбы работал с нашими документами. Ты ведь сам знаешь, как важно найти такогочеловека.

— Которому ты сможешь доверять. Хотя бы немного, — добавилКудлин.

Рашковский посмотрел на него уставшими глазами. Затем встали подошел к окну. Окно его кабинета выходило во внутренний двор. На этомнастаивал Фомичев, когда они переезжали в новый офис.

«Анна, — подумал вдруг Рашковский, вспомнив дочь и сжимаякулаки, — я, конечно, уеду. Но кто-то мне все равно ответит за нее». Кто бы ниотдавал приказ. Он все равно найдет и уничтожит этого человека.

Глава 24

Магнитофонную запись беседы имел не только Кудлин. Черезполчаса после разговора ее доставили Циннеру. На следующий день он сидел вконце коридора, ожидая, когда после обеда Марина зайдет к нему. Он по-прежнемусидел один, словно не доверяя даже тем офицерам Службы внешней разведки и МВД,которые осуществляли прикрытие Чернышевой.