Книга Пророк Темного мира - Сергей Волков

— Спасибо! — решительно оборвала этот, судя по всему, бесконечный гастрономический обзор Тамара. — Я пока остановлюсь на картошке. Вы свободны.

Менесы отошли в сторону, но, судя по выражениям их лиц, они были готовы в любой момент вернуться к своим обязанностям.

Нарук за трапезой обходился без посторонней помощи. Он украсил свою тарелку весьма скромной кучкой салата, отломил кусочек лепешки, положил в рот и выжидательно посмотрел на Тамару. Она же сражалась с жареным картофелем, ничего общего с привычной картошкой фри не имеющим. Коричневые, искривленные стружки, лежащие перед ней на тарелке, оказались вдобавок с неприятно-земляным привкусом и были весьма жесткими. Собрав всю волю в кулак, Тамара прожевала хрустящую «картошку», проглотила, потянулась к стеклянному бокалу — запить. Менесы тут же сорвались с места.

— Осмелюсь предложить вам дивное вино, присылаемое в нашу лабу коллегами из-за Опоясного камня… — зажурчал в ушах приторный голос.

— Лейте! — простонала Тамара. Вино оказалось ягодным, крепким, но вполне пригодным для питья. Осушив бокал, девушка почувствовала легкий звон вушах. «Пожалуй, надо поаккуратнее с алкоголем», — подумала она и поймала на себе внимательный взгляд нарука. «А ведь он позвал меня не просто из вежливости, не для того, чтобы угодить редкой гостье, — вдруг поняла Тамара. — Будет разговор. Ему еще что-то нужно узнать. Или понять? Или и то и другое сразу?»

— Довольны ли вы нашим скромным угощением? — натянуто улыбнулся верховный итер.

— О, вполне! — Тамара помахала в воздухе пальчиками. — И в особенности сервисом. Все просто на высшем уровне.

— Рад угодить. — Нарук склонил голову. — Вдвойне рад, что вы. как человек из просвещенного общества, оценили наш скромный уровень…

«Он все не решается начать. — Тамара нахмурилась. — Будет-ли этично, если я первой… Нет, не будет. Спугну. Придется ждать. Впрочем, есть же беспроигрышный вариант».

— Я обратила внимание, как изменился за эти годы климат, — осторожно проговорила девушка, внимательно следя за выражением лица собеседника. — И здесь, видимо, сыграли свою роль не только последствия ядерного катаклизма…

— Да, конечно, — с видимым облегчением закивал нарук. — На нашу погоду оказывает влияние содеянное тем, кого именуют Всеблагим Отцом. Едва он создал постоянные воздушные потоки, влекущие коней по путеводным пустошам, передвижение масс воздуха кардинально поменялось. Ну, а кроме того, полностью растаявшие льды на севере более не охлаждают полярные регионы. В общем и целом можно сказать, что климат у нас предсказуемый. Он хорошо подходит для сельского хозяйства и комфортной жизни людей. Но такова погода только в тех областях, что лежат поддланью Человека-Без-Имени. Европа завалена снегом. Центральную Азию сжигает яростный зной, в местности, когда-то именовавшейся Сибирью, все объято туманами, постоянно льют дожди, и люди там живут только на возвышенных участках. О том, что происходит южнее, у нас имеются лишь отрывочные и весьма противоречивые сведения. Мы практически ничего не знаем об Африке, не имеем никаких данных и об Америке…

— А Австралия? — спросила Тамара.

— Австралия? — поднял бровь нарук. — Вы имеете в виду огромный континент, лежащий на крайнем юге?

— Нет, на крайнем юге — это Антарктида, я же рассказывала. А Австралия — огромный остров, приравненный по статусу к континентам. Он находится между Тихим и Индийским океанами, южнее Индонезии и Папуа-Новой Гвинеи…

— Никогда не слышал этих названий, — печально опустил глаза Нарук. — Да-а-а, как изменился мир… А ведь виной всему — слепая случайность! Глупая, безмозглая даже не сущность, а некое… некий Процесс, да, процесс, природный механизм, как именовал его некий мудрец Дидро. Я говорю о судьбе.

— О судьбе?

— Да, да. — В голосе верховного итера послышалось раздражение. — Судьба, фатум, рок, провидение — не поддающаяся никакому анализу и не имеющая четкого определения вещь. Вот, извольте, я специально выписал…

Нарук вытащил из нагрудного кармана халата лист бумаги, развернул и прочел, поглядывая время от времени на Тамару:

— «Судьба — это универсалия культуры субъект-объектного ряда, фиксирующая представления о событийной наполненности времени конкретного бытия, характеризующейся телеологически артикулированной целостностью и законченностью; философско-мифологическое понятие, содержание которого является продуктом экспликации и рефлексивного осмысления названной универсалии; философско-мифологическая персонификация, моделирующая сакрального субъекта конфигурирования событийности жизни индивида или Космоса…» Каково, а? Это из древней… старинной энциклопедии по ныне мертвой науке философии. И других научных трактовок термина «судьба» в нашем распоряжении нет. Что и говорить, Человек-Без-Имени потрудился на славу…

«Вот что ему от меня нужно, — поняла Тамара. — Не просто утерянные знания. Не только определения, теоремы, формулы и данные. Он хочет понять, в каком направлении нужно двигаться. Н-да, а ведь в этом я едва ли смогу ему, им всем, помочь…»

Она ответила не сразу, постаравшись подобрать такие слова, которые не обидели бы старика.

— Господин нарук… э-э-э… в некотором роде судьба — всего лишь цепь событий, предопределенных рядом действий. От того, какие это действия и кто их производит, и зависит судьба как отдельного человека, так и всего человечества в целом.

— А как же быть с высказыванием мудреца Плавта? — Нарук торжествующе выхватил из кармана еще одну бумажку, не по возрасту ловко развернул ее и прочел: — «Судьба лепит и мнет, как ей заблагорассудится». Как ей, слышите — ей, судьбе, заблагорассудится!

— Ну, если в ход пошли цитаты, — пожала плечиками Тамара, — извольте. Вот вам высказывание не менее, как мне кажется, мудрого человека — Платона: «В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и все, что угодно, но только не себя самих».

Заглянув в бумажку, нарук улыбнулся самой доброжелательной улыбкой и процитировал в ответ:

— «Согласного судьба ведет, несогласного тащит насильно». Сенека. Опять же, заметьте, судьба ведет и тащит. Человек ничего не может изменить.

— «Случайностей ведь нет. Что кажется подчас лишь случаем слепым, то рождено источником глубоким. Влеченье сердца — это голос рока», — отчеканила Тамара. — Это написал Шиллер. И… господин нарук, давайте оставим этот бессмысленный спор.

— Конечно, конечно, — заулыбался старик, убирая свои выписки обратно в карман. Было заметно, что он очень доволен тем, что первой сдалась его визави.

Отпив глоток вина и заев его наудачу ломтиком чего-то пронзительно-желтого, Тамара переждала чудовищно кислое послевкусие и предложила:

— Поговорим лучше о делах насущных. Мне довелось попутешествовать по… Господи, у меня язык не поворачивается называть Россию Россейщиной! Так вот — я в шоке. То, что произошло с нашей страной, с людьми, с обществом, — это худший вариант развития событий. Массовый деграданс, помноженный на массовую же пассивность. И в этой ситуации мне как человеку разумному, как женщине, как офицеру, наконец, видится необходимым вмешаться. Без движения нет жизни! А у вас в этой Россейщине не то что движения — даже никаких попыток не видно. Мрак. Тьма египетская! Единственная сила, на которую можно опереться и которая, как мне кажется, должна быть остро заинтересована в эволюции, в подвижках, — это вы, Итеры.