Книга Князь мира сего - Григорий Климов

– Понимаю, на этот раз спасение утопающих – дело самих утопающих. В ваших глазах я неизлечимая жертва собственных страстей и исторического процесса. Потому вы и расстреляли меня в газетах уже полгода назад. Потом вы, не торопясь, выкачали из меня все, что необходимо для ваших специальных архивов. Потом вы вырежете из моего трупа все интересующие вас желёзки и заспиртуете по баночкам для вашей коллекции. Из боязни повредить мои драгоценные желёзки вы даже не расстреляете меня. Знаю, вы задушите меня газом.

Некоторые противники смертной казни аргументируют тем, что для приговоренного к смерти не так страшна сама казнь, как ее ожидание. Потому ожидающий казни убийца страдает, дескать, больше, чем тот, кого он убил и который этого не ожидал. И это, дескать, несправедливо. Чтобы исправить эту несправедливость, в 13-м отделе МВД некоторым категориям приговоренных к смерти приговора не объявляли. Их просто переводили в специальную камеру и примешивали к пище снотворное. Когда они засыпали, в эту герметическую камеру пускали ядовитый газ.

– Хорошо, когда этого не знают, – сказал смертник. – Но я-то это прекрасно знаю. – Маршал Руднев молча пододвинул министру бутылку с коньком. Тот налил себе, но уже не в рюмку, а в стакан для воды и выпил его, как воду. Потом он хитро усмехнулся: – Вы, конечно, надеетесь, что на прощание я расскажу вам что-нибудь интересненькое. Передам вам, так сказать, все мои секреты. Вся беда в том, что в теории вы знаете все. Но не знаете это на практике. Вы не знаете, что такое смертельная любовь смерти, за которую расплачиваются смертельным страхом смерти. Когда всю жизнь живут любовью к чужому страху, к чужой смерти. И за это всю жизнь мучаются страхом собственной смерти. Когда во сне и наяву вас начинает преследовать всякая гадость и пакость. И когда вы знаете, что это такое – прогрессирующий мозговой разжиж.

– А как насчет комплекса власти?

– Очень просто. – Бывший министр внутренних дел СССР потер себе лоб. – В детстве я любил бегать босиком. Особенно после дождика. И я любил давить босыми ногами лягушек. Мне было приятно наблюдать, как у них через рот выползают кишки – такие белые пузыри, и трогать их руками. Как другие щупают шелк или бархат.

– В вашей биографии вы написали, что когда вы выросли, то почувствовали такую же потребность давить людей?

– Да, чувствовать, что тебя боятся, командовать людьми, быть наверху. Но для этого нужно было иметь над людьми такую же власть, какую в детстве я имел над лягушками. Потому я и боролся за власть, безразлично какую – советскую, кадетскую или турецкую, – абы власть, власть и власть! Ведь вы сами знаете, что все настоящие революционеры такие. Но вы только не знаете, с каким глубочайшим наслаждением я их всех расстреливал, зная, что они такие же черные жабы, как я сам.

– Это основной закон марксизма – единство и борьба противоположностей, – с ленивым безразличием сказал маршал Руднев. – Ну а как насчет проблемы несовершеннолетних?

Бывший министр внутренних дел СССР старчески пожал плечами:

– Эта та цена, которую товарищ сатана берет за власть, за славу и величие. Власть – в обмен на бессилие. Половое бессилие. Импотенция.

– Кстати, ведь одна из ваших жен была, кажется, царских кровей?

– О да, что-то вроде наследницы грузинского престола. Вы скажете, что это еще одно доказательство моей мании величия. Залезть не куда-нибудь, а на царицу… Но мою царственную женушку моя импотенция нисколько не беспокоила. Наоборот, это ее вполне устраивало.

– Ворон к ворону летит?

– Да. Ведь среди женщин импотенток столько же, как среди мужчин импотентов. Только у женщин это называется не импотенция, а холодность. А потом, чтобы замаскироваться, эти холодные импотентки выходят замуж за импотентов. Ну а потом каждый фокусничает по-своему. Как говорят, 69 способов быть несчастным.

– Хорошо, а как все-таки насчет несовершеннолетних?

– Да вот так… Ты, казалось бы, достиг высшей власти, а сам ты не можешь взять ничего. Ты являешься высшим хранителем закона, а тебя неудержимо тянет к тому, что законом строжайше запрещается, – к несовершеннолетним… Ха, ведь большинство людей даже и не подозревают, что мы с этими детьми делаем… Как говорит ваш товарищ Фрейд у нас ротовой эротизм… А по-русски это будут непечатные ругательства… Товарищ сатана умеет прятать свои секретики так, что даже и сказать неудобно…

Еще недавно министр МВД был властелином над жизнью и смертью миллионов людей. Теперь это был жалкий и беспомощный старик. Когда он волновался, из его беззубого рта текли слюни и капали на рубашку. Он утер рот рукавом и подвел итог:

– Болезненная жажда власти, то есть комплекс власти, обычно это связано с садизмом… А садизм обычно связан с гомосексуальностью – открытой, латентной или подавленной, из чего проистекают все эти 69 способов быть несчастным… А параллельно с этим идет мозговой разжиж… И комбинаций здесь больше, чем, в калейдоскопе… Вот вам и вся формула власти. Разве это не дьявольская насмешка? Но такими были все великие властелины – Александр Македонский, Цезарь, Наполеон, Ленин, Гитлер и даже товарищ Сталин. И ничего вы здесь, душа любезный, не поделаете. Впрочем, вы все это и сами прекрасно знаете. Просто вы нажали кнопочку и записываете все мои слова на ленту. Для верности. Для точности. Так на смену революционерам приходят бюрократы.

Заросшее седой щетиной лицо старика осунулось, беззубый рот провалился, подбородок поднялся к носу, как у старухи. Он сидел, согнувшись в кресле, и жадно затягивался папиросой, словно стараясь накуриться про запас. Дрожащие пальцы не слушались, и пепел сыпался ему на колени.

– На вашем месте, маршал Руднев, я бы очень гордился этим историческим моментом, – сказал старик с лицом старухи. – Великий инквизитор новой России отправляет на тот свет последнего великого шамана коммунизма. Но большого энтузиазма я на вашем лице что-то не вижу.

– Роды нового общества, – сказал маршал, – это такая же грязь и кровь, как и роды нового человека.

Смертник завозился в кресле и, потирая спину, вздохнул:

– Ох, опять мой ишиас расходился.

Он облокотился на батарею центрального отопления. Хотя батарея была холодная, он вспомнил что-то и отдернул руку, словно обжегся.

Когда-то давно начальник 13-го отдела рассказал ему, как в средние века некоторые отцы церкви приказывали погребать их тела под ступенями храмов, чтобы верующие шагали к вере по их праху. Тогда эта идея так понравилась министру внутренних дел, что он приказал кремировать трупы провинившихся и казненных сотрудников МВД в топке центрального отопления МВД. Чтобы не выносить сор из избы и решать семейные дела по-семейному.

Теперь же бывшему министру представилось, как его собственный труп, изрезанный специалистами 13-го отдела, повезут на тележке в котельную и устроят домашние похороны. Там его труп бросят на лоток из перфорированного железа и засунут под нефтяные форсунки центрального отопления.

Ему даже показалось, что по лицу маршала Руднева скользит выражение легкой брезгливости, как у человека, смотрящего на труп. Чтобы растянуть время, живой труп потянулся за бутылкой с коньяком. Вместе с алкоголем по телу растекались усталость и безразличие ко всему.