Книга Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

В дальнейшем на фронте войск Нарвского участка установилось боевое затишье, нарушавшееся только поисками разведывательных партий и артиллерийской перестрелкой.

Относительно самого характера боев в этом районе и их результатов небезынтересны следующие, весьма показательные данные. В период с 29 июля по 14 августа частями 6-й стрелковой дивизии было взято в плен 10 офицеров и 352 солдата и захвачено в качестве трофеев 380 винтовок, 7 автоматов, 6 пулеметов и около 115 000 ружейных патронов. За тот же период боев 6-я стрелковая дивизия потеряла убитыми и ранеными 62 командира и 696 красноармейцев, без вести пропавшими 358 красноармейцев, больными 6 командиров и 66 красноармейцев, попавшими в плен 9 красноармейцев и дезертирами 7 красноармейцев[222].

Эти данные лишний раз иллюстрируют, какой большой крови стоила защита Петрограда слабо обученными и плохо руководимыми частями Красной армии.

На Псковском участке фронта действовала Южная группа 7-й армии, получившая в дальнейшем боевую поддержку от частей правого фланга 15-й армии.

15 августа части 15-й армии, командующим которой был назначен бывш. командующий Южной группой 7-й армии А. И. Корк, перешли в наступление в псковском направлении и потеснили противника.

Боеспособность красноармейских частей значительно повысилась. Политические органы широко развили партийно-политическую работу как среди частей, так и среди населения. Кроме этого, уделялось большое внимание работе в стане противника. Политический отдел 10-й стрелковой дивизии в тысячах экземпляров издавал листовки для распространения их среди войск противника. Вся эта работа не замедлила дать положительные результаты.

Партийная насыщенность частей увеличилась. В 8-й стрелковый полк 10-й стрелковой дивизии влился Псковский коммунистический батальон силою около 400 чел., который в дальнейших боях понес значительные потери. Увеличилась численность и других полков дивизии. Все это давало возможность исполнить приказ советского командования о взятии Пскова[223].

Удачные действия ударной группы 11-й советской стрелковой дивизии в направлении на г. Изборск, поставившие под угрозу пути отступления белоэстонских войск в Эстонию, вынудили белоэстонское командование 2-й дивизии снять свои части с правого берега реки Великой и переправить их на левый, более безопасный берег. Фронт частей 2-го корпуса Северо-западной армии, прикрывавших подступы к г. Пскову с юго-восточной стороны, действиями эстонцев был значительно ослаблен.

Но кроме чисто оперативных соображений на неустойчивость белоэстонских полков, главным образом рядовых солдат, в сильнейшей степени подействовало усиление большевистской агитации в их рядах. Наступавшие на Псков части Красной армии имели в своем составе красную эстонскую бригаду, укомплектованную участниками во время гражданской войны в Эстонии. Соприкосновение этих частей, с одной стороны – красных эстонцев, с другой – белых, вызывало вполне естественное пробуждение у белоэстонцев политической мысли. Неудивительно поэтому, что эстонские солдаты, уходя из района г. Пскова, пели революционные песни, а некоторые даже имели мужество приколоть к рубахам красные розетки. Данные белогвардейских источников определенно говорят, что в конце августа 1919 г. эстонское командование, информированное об истинном положении вещей среди своих солдат, заботилось не столько о поддержании общего фронта Северо-западной армии против Советской республики, сколько о сохранении своей собственной армии.

Установлению подобного взгляда способствовало еще и то обстоятельство, что между буржуазно-шовинистической Эстонией и лидерами белого русского движения на северо-западе России не было налажено нормальных взаимоотношений, базирующихся на общем мировоззрении и на политической солидарности в деле борьбы с Советами.

Прибывший из Гельсингфорса в конце июня 1919 г. генерал Юденич со своей монархической черносотенной свитой вступил в исполнение обязанностей главнокомандующего Северо-западной армией, доверенной ему еще раньше верховным правителем адмиралом Колчаком[224]. Приезд черной плеяды русских белых генералов не мог, конечно, разубедить буржуазную Эстонию в ее законных подозрениях относительно истинных намерений генерала Юденича и К°. Эстонии предстояла чрезвычайно зигзагообразная линия политического поведения, рассчитанная на то, чтобы фактически доказать представителям русской реакции, что без помощи национальных самообразований справиться с Советской республикой им не удастся, а отсюда логически шел путь и дальше – к категорической необходимости изменить политические лозунги борьбы и раз и навсегда покончить с «единой, неделимой Россией».

Генерал Юденич, достаточно информированный о тех трениях, которые имели место между штабом А. П. Родзянко и группой буржуазных «реформаторов» H. Н. Иванова – С. Н. Булак-Балаховича, не в состоянии был объективно оценить действия белоэстонских войск в Псковском районе. Причину отхода белоэстонской дивизии и пассивности частей 2-го корпуса Северо-западной армии генерал H. Н. Юденич искал в поведении С. Н. Булак-Балаховича, которого он же сам незадолго до решающих боев за г. Псков назначил командиром 2-го корпуса.

Между тем наступление Красной армии на Псков методически, с неослабевающей напряженностью продолжалось.

И вот тут-то форсированию событий на пути победного продвижения советских войск к Пскову помог задуманный генералом H. Н. Юденичем план разрешить недоразумения в своем же собственном белом лагере путем посылки карательной экспедиции в Псков.

Совместное сотрудничество в лоне единого белого стана группировок Юденича – Родзянко, с одной стороны, и С. Н. Булак-Балаховича – H. Н. Иванова – с другой, т. е. представителей реакции и представителей буржуазной демократии, не могло уже развиваться нормально, как это показала гражданская война и на других фронтах в России.

Кризис должен был наступить рано или поздно; наступление частей Красной армии только способствовало приближению этого момента окончательной развязки.

22 августа 1919 г. в г. Нарве Юденич отдал приказ командиру 3-го стрелкового Талабского полка, полковнику Б. С. Пермыкину (брату другого Пермыкина – войскового старшины у Балаховича), сформировать карательную экспедицию в составе четырех стрелковых полков (Конно-егерский, Семеновский, Талибский и Уральский), 2 конных батарей, 2 броневых машин и 3 броневых поездов. Формирование такого сильного сводного отряда во время боевых действий на фронте показывает только степень непримиримости монархической реставрации с демократической контрреволюцией на северо-западе России.