Книга Голубые огни Йокогамы - Николас Обрегон

— Хатанака, ты чертов гений.

* * *

К югу от Силверленда, на зеленом мысе, что напротив Шелтер-айленда, Ивата остановился у входа в контору «Руби Ренталс». У старенькой пристани были пришвартованы семь лодок разного калибра. Офис представлял собой бетонный кубик с разбитым окном, у вывески не хватало букв.

— Чем могу служить? — спросил мужской голос с американским акцентом. Южный Кентукки, оценил Ивата.

Из конторы вышел высокий белый мужчина с рыжей щетиной на обгорелом лице. Его гавайская рубашка была расстегнута, и по большому веснушчатому животу стекали струйки пота. Ивата показал свой значок, не упомянув, однако, что он в этом городе на птичьих правах.

— Я расследую одно убийство и хочу задать вам пару вопросов. Мы можем поговорить?

Мужчина смачно сплюнул в воду табачную жвачку и жестом пригласил Ивату внутрь. В конторе стоял полумрак и запах пота. Карты и таблицы занимали все мыслимое пространство. По ноутбуку шел американский футбол, рядом лежала раскрытая жестянка с табаком.

— Я инспектор полиции Ивата.

— Хоппер.

Мужик махнул на один из пластиковых стульев напротив стола и сунул за щеку новую порцию табака.

— Я ищу человека, который мог брать у вас лодку пару лет назад. Вы сдаете лодки в долгосрочную аренду?

— Да, я один из немногих в городе, кто этим занимается.

— Каков у вас максимальный срок аренды?

— Неделя. Практически у всех остальных компаний — 24 часа.

— А клиент может автоматически продлить срок?

— Официально — нет.

— Пожалуйста, поищите в базе имя Икуо Уно. Он японец.

Хоппер вздохнул и прошел в дальнюю комнату. Минуту спустя он вернулся с мятым листком в руках.

— Вот он. Провел на «Полуночной Вив» три недели, заплатил налом. Он последний, к то брал ее в 2005-м. Не самая популярная модель. Вот его подпись.

Он протянул дешевый бланк с простеньким красного цвета логотипом «Руби Ренталс» и подписью внизу страницы — в виде крупного спирального росчерка черной ручкой.

— Этот человек хотел именно эту лодку?

— Если честно, не помню. Но я предупредил его, что она девочка с характером — двадцать один метр сплошного темперамента. Но ему, похоже, было по херу.

— Как он выглядел?

— Мощный, бритоголовый, этакий громила.

— С ним был кто-то еще на борту?

— Я никого не видел. Мы не ведем учет пассажиров. Если лодку вернули в исправном состоянии — я с вопросами не лезу.

— Ничего необычного на лодке не заметили после ее возвращения?

— Только одно: идеальную чистоту. Обычно находишь полный бардак. А этот кадр каждый крючок отмыл. Теперь-то ясно почему — говорите, речь об убийстве?

В широкой улыбке недоставало зуба.

— Разрешите посмотреть?

— Мой дом — ваш дом, как говорится. Это красотка бермудского розлива, с широким задом. Только умоляю, не задерживайтесь там! Я хотел поскорее свалить, судя по всему, он приближается.

— Кто?

— Да тайфун. Вот я везунчик, а? Копы и тайфун в один день.

Море было свинцовое. Пенистые волны злобно врезались в причал, оставляя на трухлявом дереве бурлящую пену. Гагары как заведенные ныряли за добычей. Дойдя до конца пристани, Ивата почувствовал запах гнили. День стоял теплый, но его бил озноб.

Вот и «Полуночная Вив». Несмотря на грацию, было видно, что она далеко не девочка. Она почти незаметно покачивалась на легких волнах.

— На рыбалку?

Ивата обернулся и увидел старого морского волка, сидящего среди ящиков и мотков веревки. Между коленей у него была зажата удочка, а в серых губах — леска. Его глаза неотрывно глядели в море.

— Я инспектор полиции, — сказал Ивата. — Вы здесь живете?

— Здесь никто не живет.

Старик замолчал. Ивата поднялся по узким ступеням лодки и представил, как по ним взбегает Дженнифер. Он так и видел: вот она, в новом летнем платье, вся в предвкушении морской прогулки.

Обожаю океан. Это единственное, чего мне будет не хватать в будущем году.

Спасаясь от подступившей тошноты, Ивата спустился под палубу. Все чисто, ничего лишнего: банкетка, раковина, прикрепленный к полу стол, кухонька, небольшой телевизор. На стенах — карты и старые полки с совсем уж древними романами.

Ты сказал ей, что лодка твоя? Что хочешь прокатить ее с ветерком?

Ивата представил, как Дженнифер качается на волнах в кромешной тьме. Девушка-поплавок.

Она была в летнем платье? Надела его для тебя? Ивата сел на встроенную кровать, и та заскрипела под его весом.

Она была у тебя первой. Почему ты выбрал ее? Чем она тебе приглянулась? Она лежала здесь с тобой? Ты хотел ее? Она не хотела тебя отпускать?

Ивата откинул одеяло. Под ним были молочно-белые простыни. Никаких посторонних запахов. По версии отчета о вскрытии, гениталии повреждены не были.

Тебе не нужно было ее тело — только сердце.

Ивата внимательно осмотрел стены вокруг кровати в поисках особенных пятен, но их там не было.

Здесь слишком тесно, правда?

Он снова выбрался на палубу и взглянул на солнце. Оно выбросило последние лучи и скрылось за тучами.

Ну конечно, все произошло здесь. На открытом воздухе. Свидетелей-то не было.

Ты предложил ей остаться на палубе? Устроить пикник?

Принес еду и напитки — напичканные кислотой.

Она ждала, что ты поцелуешь ее?

Где ты прятал нож?

Она закрыла глаза?

Да, закрыла глаза в ожидании поцелуя.

Ты спустил лямки с ее плеч.

И она покорно легла.

А ты, целуя, вонзил в нее нож.

Вонзил в самое нутро.

Одним ударом ты перерезал артерии и вены.

И просунул руку в зияющую рану.

Не успела она понять, что это был не поцелуй, как ты добрался до ее сердца.

Ты почувствовал его в руке, словно схватил зверька в норке.

И рывком вытащил на свет.

Ты поднял сердце, глядя, как ее орошает собственная кровь.

Она все видела? Видела, как бьется ее собственное сердце, маленькое и беззащитное?

Она успела осознать, что ты — не человеческое существо?

И, выбросив тело за борт, ты наблюдал, как оно тонет?