Книга Закон стаи - Сергей Романов

— Ничего. Вы меня не видели, и я вас тоже. Умер я, сгинул…

Агейко подрулил к обочине и остановил машину.

— Спасибо, что подвезли.

Евнух взялся за ручку, но открыть дверь и выйти на тротуар не спешил. Агейко нервно барабанил пальцами по баранке: неужели парнишка не отважится на открытый разговор?

Ни слова не говоря, телохранитель Петяевой достал сигарету и закурил.

— Я бы не хотел, чтобы нас видели вместе, — выдохнув дым, наконец сказал он и, видимо что-то обдумывая, снова замолчал. — Давайте договоримся так: в самое ближайшее время, когда у меня появится возможность, я сам вас найду. Вот тогда обо всем и поговорим. Только матери пока ничего не рассказывайте. Не травмируйте.

— А когда наступит это ближайшее время?

— Когда у меня появится возможность, — уклонившись от конкретного ответа, сказал Евнух и открыл дверцу машины.

«Интересно, что у него в дипломате? Деньги? Бомба? Или компрометирующие кого-нибудь документы?» — подумал Агейко, глядя вслед Евнуху, бережно придерживающему чемоданчик.

Он с облегчением вздохнул: его дежурства около заведения госпожи Петяевой закончились. И хотя об успехе говорить было рано, Агейко нисколько не сомневался в том, что с бывшим лейтенантом-десантником Вадимом Жильцовым ему удастся найти общий язык.

5

Роман Алистратов выглянул из-за кулис — Дворец офицеров был забит до отказа. В первых рядах сидели старики и старухи. Самые ярые сторонники идей великого Ленина держали в руках красные флаги и знамена канувшей в Лету социалистической эпохи. Пожилые люди, словно разогревая себя перед боем, о чем-то вяло переругивались между собой. Роман прекрасно знал, что эти божьи одуванчики только на словах дряхлые и больные. На самом же деле деды и бабки составляли самый боевой актив коммунистической партии и напрочь забывали о своем подорванном здоровье, когда дело доходило до баррикадных боев.

Наконец отыскав взглядом в многочисленной толпе кого-то из знакомых ему людей, Роман чуть заметно улыбнулся, одобряюще кивнул головой и исчез за кулисами. Кандидаты в депутаты гуськом потянулись к столам президиума, и зал одновременно наполнился свистом и аплодисментами.

Алистратов отечески похлопал Пантова по плечу:

— Постарайтесь не нервничать и на самые каверзные вопросы отвечать просто и коротко, не теряя при этом своего достоинства. И самое главное, чему я вас учил, — не пускайтесь в перебранку. Зала вам никогда не перекричать…

Пантов самодовольно улыбнулся:

— Не переживай, учитель, все будет, как в аптеке: старикам — нобелевские пенсии, трудящимся — зарплату и трехразовое питание, студентам-двоечникам — повышенную стипендию.

— Хорошо, что пока вы не потеряли чувства юмора, — сказал Роман и легонько подтолкнул своего подопечного к столу президиума.

Когда Пантов, поправив галстук, направился на сцену, Алистратов взглянул на ложи для почетных гостей, где в полумраке чуть виднелась фигура банкира Бурмистрова.

— Я человек верующий, — спокойным голосом начал Пантов, — а потому о вере говорить не буду. Потому что не хочу подчиняться новой моде и выставлять напоказ свое общение с Господом. Потому что молитва и иконы со святыми ликами, пред которыми ты преклоняешься, — это сугубо личное. Теперь, что касается деятельности нашей партии предпринимателей и самих бизнесменов. В принципе мне глубоко наплевать, что о нас пишут в газетах. Дескать, туфли носим из крокодиловой кожи, золотые часы с бриллиантами, покупаем костюмы в модных западноевропейских салонах. Выставляя свою кандидатуру на новый срок, я прежде всего думаю о тех, кто меня поддерживает. И это, поверьте, не предприниматели. А те трудящиеся, которые работают на предприятиях моих деловых друзей. И я горжусь тем, что когда большая часть населения области сидела по нескольку месяцев без зарплаты, на приватизированных предприятиях, которыми командуют мои сподвижники, и деньги регулярно выплачивались, и производство не останавливалось из-за забастовок. Возьмите тот же коксовый, металлургический и медицинский заводы…

— Это верно! — послышалось из зала. — Так и было.

Воодушевленный одобрительными возгласами, Пантов продолжил, кивнув на соперника-коммуниста:

— Если бы не эти, со своей мировой революцией, то на сегодняшних магазинах, заводах, разных коммерческих учреждениях красовались бы не имена зарубежных фирм, а фамилии дореволюционных купцов и предпринимателей. И я уверен, что, например, в Америке предпочли бы пресловутой «Кока-коле» какой-нибудь русский медовый напиток, японцы бы вывозили к себе на острова радиоаппаратуру отечественной фирмы «Сонин и К°», а немцы разъезжали бы по своим дорогам на автомобилях русских автомагнатов Опелева или Афиногенова. Как раз этого и хотела бы добиться в современных условиях наша предпринимательская партия, которая выдвинула меня кандидатом.

Зал наполнился овацией, и Пантов торжествующе посмотрел за кулисы, откуда наблюдал за ним Алистратов.

«Ну-ну, — подумал Роман, — а что же ты, друг ситный, дальше будешь делать? Посмотрим, посмотрим, как ты выкрутишься, когда и тебя начнут мешать с дерьмом». Он выглянул в зал, поднял руку и чуть слышно щелкнул пальцами, отдавая непонятную команду кому-то невидимому и до сих пор не рассекреченному.

Тут же с крайнего стула в середине зала встала женщина и подошла к микрофону.

— Как депутат, вы нам очень импонируете, Михаил Петрович, и я готова проголосовать за вас, если вы мне ответите на несколько вопросов.

— Я весь внимание.

— Кто разворовал нашу страну? Коммунисты — как тот, который говорил о Боге, или такие, как вы, предприниматели?

— А что вы понимаете под словом «разворовал»?

— То и понимаю, — теперь уже обратилась к залу женщина. — Денег в стране нет, золота — нет, и работы не стало. Зато сын банкира стал банкиром, сын маршала — маршалом, сын цыгана — попрошайкой и мошенником. По крайне мере, никто из бывших реформистов не оказался в очереди на биржу труда и не стал торговцем сигаретами. Только мы, трудовой народ, как были при социализме с голыми задницами, так без штанов и остались. Мало того, появились еще и какие-то новые русские в виде вас, предпринимателей, которые быстренько забрали у нас ваучеры и успели приобрести на них действительно ценные бумаги или предприятия. Что вы на это скажете?

Ему хотелось ответить, что умные и опытные люди, каким он считал себя, всегда богатеют за счет дураков, но Пантов мило улыбнулся:

— Ну а кто же вам-то мешал скупать эти самые ваучеры?

Женщина вывернула карманы затертых джинсов:

— А на какие шиши я бы их, позвольте узнать, скупала?

— Да, я с вами в чем-то согласен, — приняв опечаленный вид, кивнул Пантов.

Он вспомнил, чему его учил Алистратов: если уж приперли к стенке и нет конкретного ответа, то необходимо менять тактику и приступать к запудриванию мозгов, начинать атаку на чувства и эмоции. И говорить побольше непонятного, хорошо перемешивая с общими фразами.