Книга Надежда узника - Дэвид Файнток

Утром первым проснулся Толливер. Как он ни старался не нарушать тишину, я все-таки проснулся от его шорохов. Вставать при нем я не решился. Зачем показывать свою слабость? Когда Толливер выбрался из палатки, я привстал на колени, схватился за шест, с трудом поднялся на ватных ногах. Когда дрожь в ногах утихла, я осмелился отпустить шест и вылезти наружу. Трава была холодной, сырой из-за густого тумана.

– Кофе, сэр? – предложил Толливер.

– Да, пожалуйста. – С чашкой горячего кофе я сел на большой камень, обнаружившийся неподалеку в траве, вдыхал приятный аромат.

– Разбудить мистера Тамарова? – спросил Толливер. От мысли, что вот-вот придется продолжить мучительный поход, по моему желудку пробежала судорога.

– Да, если не трудно, – сказал я и принялся заглатывать кофе. Может быть, он придаст мне хоть немного сил?

Вскоре рядом со мной уселся с чашкой кофе Алекс, пристально взглянул мне в лицо.

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – соврал я. Конечно, Алекс и Толливер прекрасно поняли мою неискренность.

– Второго такого дня, как вчера, вы не выдержите.

– Ничего, все будет нормально, – бодрился я.

– Я же видел, как вы вста…

– Молчать! – рявкнул я. Алекс побледнел.

– Я не… Извините, – пробормотал он и бросился помогать Толливеру складывать палатку.

Я крепился часа два. Выбивался из сил, превозмогал головокружение, но все же тащился сквозь лес, опираясь на Алекса, затем на Толливера. А потом меня скрутил такой приступ кашля, что я чуть не разорвал себе горло и легкие. Когда туман в глазах рассеялся, я понял, что стою на коленях и не падаю лишь потому, что держусь за ветку.

– Придется его нести, – усталым голосом произнес Толливер.

– Надо сделать носилки, – предложил Алекс.

– Сейчас посмотрим, из чего их можно сварганить. – Толливер начал рыться в мешках.

Я не мог возразить им хотя бы потому, что едва дышал. Пока я полулежал, полувисел на толстом суку, Тэлливер прикрепил к двум шестам тент. Получились носилки.

– Мистер Тамаров, помогите его положить.

– Не надо… – слабо захрипел я.

– Мистер Сифорт, вам надо лечь на носилки, – потребовал Алекс.

Я нехотя согласился. Меня уложили на спину. В качестве подушки Алекс сунул мне под голову мой сложенный китель.

– Извини, – пробормотал я, сжав ему руку.

– Все хорошо, – улыбнулся он, – мы донесем вас.

– Утром я накричал на тебя…

Алекс недоуменно пожал плечами. На его лице не было ни досады, ни раздражения. Только тревога за меня.

– Алекс, идите с Толливером без меня. Я подожду здесь. Потом вернетесь за мной на вертолете.

– Нет.

Они взялись за шесты, понесли меня. Убаюканный как в люльке, я вскоре заснул, а когда проснулся, носилки уже лежали на траве. Рядом сидел Алекс.

– А где Толливер? – спросил я, превозмогая боль в горле.

– У ручья, набирает воду в бутылки. – Алекс внимательно изучал мое лицо.

– Помоги мне сесть.

Он подал мне руку, я сел.

– Я уже могу идти, – сказал я.

– Пожалуйста, не надо, мистер Сифорт.

– Но вы не дойдете, если будете нести меня.

– Это не так трудно. Мозоли, конечно, есть, – он посмотрел на свои ладони, – но небольшие. Кроме того, мы выбросили большую часть груза. Оставили только рацию, воду, продовольствие и матрацы.

– Кто принял такое решение?! – вскипел я.

– Мистер Толливер предложил, а я согласился. Я не знаю, кто теперь из нас главный. Вы больны, я не помню многих важных вещей, а Толливер разжалован в гардемарины.

– Я главный. Правда, Толливер может попытаться меня отстранить.

– Я уже думал об этом, – раздался за моей спиной голос Толливера.

Я обернулся. Толливер стоял с двумя бутылками воды в руках.

– Не советовал бы вам даже пытаться отстранить меня, – ледяным тоном произнес я.

– Мне придется это сделать, если вы начнете бредить. Но не ранее этого, – криво усмехнулся Толливер.

– Пожалуйста, не ругайтесь, – вмешался Алекс. – Мы напрасно теряем время.

Толливер молча отдал одну бутылку Алексу, взялся за ручки носилок.

Снова я покачивался в носилках, лежа на спине, созерцал плотную завесу листвы над головой. Постепенно меня сморил сон. Проснулся я к вечеру, сквозь тусклую дрему ощутил качку, увидел над собой колеблющуюся зелень.

– Скоро надо будет сделать привал, – сказал Алекс, тяжело дыша.

– Рано, – ответил Толливер.

– Тогда я перевяжу мозоли.

– Ладно, только быстрее. – Толливер тихо выругался, опустил носилки на землю, обернулся, заметил, что я открыл глаза, и сообщил:

– До темноты остался всего час, а мы не прошли и двадцати километров. Если мы не доберемся до дороги завтра, не знаю, хватит ли у нас сил нести вас.

– Завтра часть пути я пройду сам, – пообещал я.

– Курам на смех! – Толливер в досаде отвернулся. В следующий раз я проснулся среди ночи у костра. Рядом на надувном матраце, накрывшись кителем, спал Алекс. По другую сторону костра в одной рубашке спал Толливер, свернувшись от холода калачиком. Я поправил на себе китель, полежал с открытыми глазами и снова заснул.

Проснулся я от легкого толчка.

– Хотите кофе? – спросил Алекс.

Я кивнул, осмотрелся, щурясь от утреннего солнца. Земля еще не успела нагреться. Я поправил китель на плечах и в ногах, попытался сесть, удивляясь, насколько мой китель подрос за ночь, и вдруг понял, что их две штуки.

– Это мой китель, – сказал Толливер, глядя на мое копошение.

– А как же вы… – залепетал я.

– Вам он был нужнее.

Я вспомнил ночную картину: бедняга Толливер лежит на матраце в одной рубашке, сжавшись в комок. Опять страдает из-за меня!

– Спасибо, – пробормотал я, краснея.

– В Академии нас учили: делись всем, не только одеждой, – вяло улыбнулся Толливер.

– Странно, что вы обо мне заботитесь.

– Если бы вы умерли, мне пришлось бы объясняться перед следственной комиссией, – сардонически ответил он.

Пока Алекс и Толливер укладывали вещи, я сумел встать и дойти до кустов, чтобы облегчиться. Но вернулся я совершенно без сил и не стал спорить, когда мне предложили лечь на носилки. Включил рацию. Ни орбитальная станция, ни Сентралтаун по-прежнему не отвечали.

– Сколько нам осталось? – спросил я.