Книга Артур Артузов. Ас разведки и контр-шпионажа - Юрий Ленчевский

Рейли обладал информацией, большую часть которой в ОГПУ уже знали и без него. Единственную вещь, о которой следователи хотели узнать побольше — состав агентов SIS, работавших в то время в России, — он сообщить не мог, поскольку не поддерживал связей с SIS уже целых четыре года.

Учитывая эти обстоятельства, было принято окончательное решение о приведении в исполнение приговора от 3 декабря 1918 года. Рейли — преступник. Возмездие должно быть неотвратимым. Жизнь Рейли-Розенблюма была полна необыкновенных приключений, в которых правду трудно отличить от вымысла, а вымысел опровергнуть. И этой жизни пришел конец.

Высшие судебные инстанции страны не сочли возможным отменить приговор Верховного революционного трибунала Советской России от 3 декабря 1918 года по отношению к Сиднею Джорджу Рейли. 5 ноября 1925 года он был приведен в исполнение…

К 4 ноября ОГПУ заключило, что Рейли рассказывать больше нечего. К тому же существовал риск, что чем дольше продлится следствие, тем больше шанс, что правда о перестрелке на границе станет достоянием гласности. Некоторые из организаторов дела «Треста» считали, что арест Рейли поставил под угрозу всю операцию. Однако решение об аресте Рейли и в конечном счете приведение в исполнение вынесенного ему смертельного приговора почти наверняка исходило лично от Сталина.

Исполнения смертного приговора произошло при следующих обстоятельствах. Рейли вывезли на машине на прогулку в сопровождении чекистов: К. Дукиса, Г. Сыроежкина, И. Абисалова и Г. Федулеева.

Дукис Карл Яковлевич. Сотрудник органов госбезопасности. В 1925–1931 гг. — начальник тюремного отдела ОГПУ, одновременно начальник внутренней тюрьмы ОГПУ и комендант Бутырской тюрьмы ОГПУ. В 1931 году помощник Начальника управления Соловецких лагерей ОГПУ. Заместитель начальника Соловецких и Карело-Мурманских ИТЛ ОГПУ, начальник Саровского карантинного лагеря ОГПУ. С 1932 года по 1934 год на особом учете ОГПУ — НКВД, затем начальник ОМЗ УНКВД по Ленинградской области. Капитан ГБ (1936), в 1938 году уволен из органов НКВД.

О Сыроежкине выше было подробно рассказано. Г. С. Сыроежкин — известный чекист. Сыроежкин Григорий Сергеевич (1900–1940) сотрудник органов госбезопасности. Член КП с 1920 года. В 1919–1920 годах в РККА, затем с 1921 года в ВЧК — ОГПУ — НКВД: следователь, уполномоченный и начальник отделения ОО-КРО ОГПУ СССР. В 1928–1929 годах — руководитель спецотряда ОГПУ по подавлению вооруженного восстания в Якутии, затем на ответственной работе в КРО-ОО ПП ОГПУ по ЗСК. С 1932 года — начальник отделения ОО ГПУ Белоруссии, с 1935 года — начальник отделения и помощник начальника ОО УГБ УНКВД по Ленинградской области. Майор ГБ (1936). С 1937 года на работе в Испании: старший советник 14-го партизанского корпуса. В 1938 году вернулся в СССР. Расстрелян. Реабилитирован в 1958 году.

Ибрагим Абисагов — сотрудник ОГПУ, снайпер в стрельбе из пистолета.

Григорий Федулеев — оперуполномоченный 4-го отдела КРО ОГПУ, тайно участвовал в операции «Трест».

Происшедшее вечером 5 ноября 1925 года описано в рапорте Г. Федулеева.

«Начальнику КРО ОГПУ товарищу Стырне

РАПОРТ

Довожу до Вашего сведения, что, согласно полученному от Вас распоряжению, со двора ОГПУ выехали совместно с № 73 тт. Дукис, Сыроежкин и я (…) ровно в 8 часов вечера 5/XI 25 г. Направились в Богородск. На место приехали в 8½ -8¾. Как было у словлено, шофер, когда подъехали к месту, должен был изобразить поломку машины, что им и было сделано. Когда машина остановилась, я спросил шофера, что случилось. Он сказал, что что-то засорилось и простоим минут 5-10. Тогда я № 73 предложил прогуляться. Вышедши из машины, я пошел по правую, а Ибрагим по левую сторону № 73, т. Сыроежкин шел с правой стороны, шагах в 10 от нас. Отойдя от машины шагов на 30–40, Ибрагим, отстав от нас, произвел выстрел в № 73, каковой, глубоко вздохнув, повалился, не издав крика. Ввиду того что пульс еще бился, т. Сыроежкин произвел выстрел ему в грудь. Прождав еще немного, минут 10–15, когда окончательно перестал биться пульс, внесли его в машину и поехали в санчасть, где уже ждали т. Кушнер (врач ОГПУ) и фотограф. Подъехав к санчасти, мы вчетвером — я, Дукис, Ибрагим и санитар — внесли № 73 в указанное т. Кушнером помещение (санитару сказали, что этого человека задавило трамваем, да и лица не было видно, т. к. голова была в мешке) и положили на прозекторский стол. Затем приступили к съемке. Сняли в шинели по пояс, затем голого по пояс, чтобы были видны раны, затем голого во весь рост. После этого положили его в мешок и снесли в морг при Санчасти, где положили в гроб, и разошлись по домам. Всю операцию закончили в 11 часов 5/XI 25 г.

№ 73 забрал из морга санчасти ОГПУ ком. Дукис в 8½ вечера 9/ХI 25 г. и отвез к приготовленной могиле на прогулочном дворе внутренней тюрьме ОГПУ, где его засунули в мешок, чтобы 3 красноармейца, закапывающие его, не видели его лица. Оперуполномоченный 4-го отдела КРО ОГПУ Григорий Федулеев».

Примечательно, что тело Рейли было спрятано в мешок так, чтобы никто задействованный в операции не мог опознать его. В ОГПУ были все еще обеспокоены слухами, что Рейли на самом деле не умер 28 сентября. В том факте, что он был застрелен неожиданно, а не расстрельной командой, как было бы в случае приведения в исполнение приговора 1918 года, можно даже усмотреть своеобразный знак уважения к нему.

Такая секретность захоронения Рейли была необходима исходя из того факта, что официально он был мертв с 28 сентября. Только небольшой круг сотрудников ОГПУ, причастных к операции «Трест» знал обратное.

После ареста Рейли «Трест» переживал трудное время.

Мария Захарченко рвалась в Москву, надеясь, что Рейли ранен, что он в больнице, надо любой ценой спасти его, иначе «Трест» будет скомпрометирован.

Она писала Якушеву:

«Мучительная, щемящая тоска и полная неизвестность… У меня в сознании образовался какой-то провал… У меня неотступное чувство, что Рейли предала и убила лично я… Я была ответственна за "окно"… Для пользы дела прошу взять нас или хотя бы меня на внутреннюю работу».

Ей обещали вызов в Москву.

В Хельсинки приехала жена Рейли — Пепита Бобадилья. Она встретилась с Марией Захарченко, показала последнее письмо Рейли, полученное через Бунакова. Рейли сам признавал возможность ареста. Захарченко убедила его жену в непричастности «Треста» к гибели Рейли. Ведь подозрение падало и на Марию Захарченко.

Пепита поверила в гибель Рейли при переходе границы и поместила в «Дейли экспресс» траурное извещение о смерти Сиднея Джорджа Рейли, последовавшей на финской границе у деревни Ала-Кюль в ночь на 29 сентября 1925 года.

Для того чтобы отвести всякое подозрение от «Треста», тотчас вслед за арестом Рейли в квартире Стауница была инсценирована тревога. Собрались Якушев, Ланговой, Зубов, Стауниц и Мукалов. Спектакль был дан для Мукалова и Стауница, которые не знали, что на самом деле произошло с Рейли. Мукалов застал полное смятение, люди нервно курили, жгли какие-то бумаги, всюду валялись брошенные окурки. Якушев будто бы рвался ехать в Ленинград, его не пускали: он, мол, более других нужен «Тресту». Однако поехал Зубов с Мукаловым. Им было поручено расследовать то, что произошло в ночь на 29 сентября на границе. Мукалову показали письмо Марии Захарченко. Тут же составили ответ: «Болезнь кончилась смертью детей».