Книга Вторая эра машин - Эрик Бриньолфсон

Многие американцы верят, что до сих пор живут в стране возможностей, которую ждет величайший экономический прогресс. Однако это уже не так. В журнале Economist приводится следующее мнение:

Во времена Горацио Элджера Америка была более гибкой, чем Европа. Теперь все изменилось. По показателю социальной мобильности одного поколения, то есть с точки зрения того, насколько меняется величина дохода детей относительно дохода родителей, Америка вполовину уступает странам Скандинавии и находится примерно на одном уровне с Британией и Италией, наименее мобильными странами Европы.[303]

Так что неравенство не просто велико – оно еще и подпитывает само себя. Слишком часто люди, находившиеся с точки зрения благосостояния в самом низу или в середине распределения, в течение всей своей карьеры остаются на одном месте, а их семьи стагнируют, не прогрессируя на протяжении жизни нескольких поколений. Это плохо и для экономики, и для общества.

Еще хуже будет, если неравенство приведет к сокращению Дара – если оно само и его последствия каким-то образом смогут притормозить технологический прогресс, не позволяя нам в полной мере использовать все потенциальные преимущества новой эры машин. Хотя часто принято считать, что высокие уровни неравенства способны мотивировать людей и заставить их упорнее трудиться, неравенство может и притормозить рост. В 2012-м экономист Дарон Аджемоглу и политолог Джеймс Робинсон опубликовали книгу под названием «Почему одни страны богатые, а другие бедные» – интереснейший рассказ, охватывающий сотни лет истории и посвященный, как скромно сказано в подзаголовке книги, «происхождению власти, процветания и нищеты». По мнению Аджемоглу и Робинсона, подлинные источники этих явлений связаны не с географией, природными ресурсами или культурой, а, скорее, с такими вещами, как демократия, право собственности и верховенство закона; инклюзивные институты ведут к процветанию, а экстрактивные – когда экономика и правила игры меняются по воле господствующей элиты – к бедности. Авторы убедительно выстраивают аргументацию. В одной из своих статей, обсуждая сегодняшнее состояние Америки, они высказывают ряд глубоких наблюдений и предостережений:

Процветание зависит от инноваций, и когда мы не предоставляем равные условия всем, то растрачиваем свой инновационный потенциал: мы не знаем, где появится следующая компания типа Microsoft, Google или Facebook, и если человек, способный ее создать, оказался в плохой школе и не может попасть в хороший университет, то велики шансы, что хорошая идея так и не станетреальностью…

За последние 200 лет США удалось добиться впечатляющего экономического роста и создать множество инноваций во многом потому, что страна поощряла изобретения и инвестиции. Это не происходило в вакууме; инициативы получали поддержку инклюзивных политических учреждений, которые не позволяли элите или какой-то иной узкой группе монополизировать политическую власть и использовать ее в своих собственных целях за счет всего общества.

И вот в чем состоит проблема: экономическое неравенство будет приводить к росту политического неравенства, а люди, имеющие политическую власть, будут использовать ее для получения еще больших экономических преимуществ. Они будут сдавать карты в свою пользу, и это будет приводить к дальнейшему росту экономического неравенства – типичный порочный круг, в центре которого окажемся все мы.[304]

Проведенный Аджемоглу и Робинсоном анализ позволяет увидеть последнюю причину для беспокойства из-за нынешнего растущего неравенства: оно может привести к созданию экстрактивных институтов, которые замедлят наше развитие во второй эре машин. И это будет не просто постыдно – подобные действия могут привести к настоящей трагедии. Опираясь на выводы Аджемоглу и Робинсона, а также ряда других исследователей, мы полагаем, что этот сценарий вполне вероятен. Мы не можем просто верить в то, что Дар, возникающий благодаря технологиям, способен компенсировать создаваемое им неравенство. Напротив, мы беспокоимся, что неравенство способно значительно снизить ценность и величину Дара в грядущие годы.

Технологическая безработица

Мы видим, как растет общий «пирог» экономики, однако при этом ухудшаются условия жизни множества людей. По мере падения спроса на труд, особенно неквалифицированный, падают и зарплаты. Однако могут ли технологии в самом деле привести нас к массовой безработице?

Мы не первые, кто задается этим вопросом. Яростные споры на эту тему идут уже не менее 200 лет. В 1811–1817 годах группа английских текстильных рабочих, которые боялись, что потеряют свои места из-за появления автоматизированных ткацких станков в эпоху первой промышленной революции, сплотились вокруг некоего Неда Лудда – фигуры, напоминающей Робина Гуда и, скорее всего, вымышленной. Они нападали на фабрики и ломали оборудование до тех пор, пока их движение не было подавлено британским правительством.

Экономисты и другие ученые видели в движении луддитов ранний пример новой важной закономерности – широкомасштабная автоматизация начала оказывать активное влияние на зарплаты людей и перспективы их занятости. Вскоре исследователи разделились на два лагеря. Представители первого и более крупного утверждали, что, хотя технологический прогресс и другие факторы действительно лишают некоторых работников рабочих мест, творческая природа капитализма предоставляет этим работникам другие прекрасные возможности. Таким образом, безработица носит лишь временный характер и не представляет собой серьезной проблемы. Джон Бэйтс Кларк (в честь него названа медаль, которую вручают лучшим молодым экономистам) писал в 1915 году:

В реальной экономике, имеющей высокую динамику, всегда имеется доля неиспользуемых трудовых ресурсов. Невозможно и неправильно представлять себе, что эта доля когда-нибудь полностью исчезнет. Для роста благосостояния работников требуется технический прогресс, а прогресс невозможен без временного перемещения рабочей силы.[305]

В следующем году политолог Уильям Лейзерсон развил эту идею. Он описывал безработицу как нечто почти воображаемое: «Незанятость армии безработных сродни „незанятости” пожарных, которые всегда наготове в депо, или полицейских, готовых выехать по вызову».[306] Короче говоря, творческие силы капитализма постоянно нуждаются в притоке рабочей силы, которую обеспечат те, кто лишился работы на предыдущем этапе технологического прогресса.