Книга Императрица Елизавета Петровна - Нина Соротокина

Вольтер потребовал историю дипломатических отношений при Петре. На этот раз Шувалов обратился к Мюллеру. Историк ответил, что это сложно, если весь материал изложить, то «надо написать громадную историю в фолиантах, что, кажется, не по гению г. Вольтера». Кроме того, посольские дела, если они писаны недавно, есть вещь секретная. Шувалов стал фактическим цензором высылаемого Вольтеру материала.

В 1759 году вышла первая часть «Истории Петра Великого», она не понравилась русским читателям. Коли взялся за такой ответственный труд, так пиши подробно и внятно. Вольтеру посылали материалы и о самозванцах, и о стрелецких бунтах, также о житии царей Михаила, Алексея и Федора, а автор все сократил и много места отвел своему личному мнению и пространным рассуждениям. С.М. Соловьев пишет, что книга эта, «несмотря на все ее недостатки», была нужна Европе и России и «стоила тех шуб, которые были отправлены ее автору». Фридрих II (а ведь уже шла война) писал Вольтеру с раздражением: «Скажите мне, пожалуйста, с чего это вы вздумали писать историю волков и медведей сибирских? И что вы еще можете рассказать о царе, чего нет в жизни Карла XII? Я не буду читать историю этих варваров, мне бы даже хотелось вовсе не знать, что они живут на нашем полушарии». «История Карла XII» уже была написана Вольтером. Фридриха можно понять, он натерпелся от русских и при Гросс-Егерсдорфе, и при Цорндорфе. Но Вольтера это только забавляло. Он был очень рад, что получил благодарность за свой труд от самой императрицы Елизаветы.

Теперь переходим к главным делам Ив. Ив. Шувалова. В 1775 году в Москве Ломоносовым при самом активном содействии Шувалова был основан университет. Фразу можно переиначить: «Шувалов основал университет при огромном содействии Ломоносова». Отношения этих двух людей, при их столь разном социальном положении, смело можно обозначить словом «дружба». Шувалов преклонялся перед гением Ломоносова, как мог, способствовал продвижению его идей, защищал в борьбе «с немцами», помогал деньгами и выручал в скандальных ситуациях, в которые попадал наш великий ученый и поэт из-за своего буйного характера.

Ломоносов горд, непокорен, обидчив. Приведу в пример его письмо к Шувалову, оно мне нравится и по стилю, и по содержанию, потому что отлично характеризует их отношения. «Никто в жизни меня больше не изобидил, как ваше превосходительство. Призвали вы меня сегодня к себе. Я думал, может быть какое-нибудь обрадование будет по моим справедливым прошениям. Вдруг слышу: “Помирись с Сумароковым”, то есть сделай смех и позор. Свяжись с таким человеком, который ничего другого не говорит, как только всех бранит, себя хвалит и бедное свое ритмичество выше всего человеческого знания ставит. Я забываю все его озлобления и мстить не хочу никоим образом, и Бог не дал мне злобного сердца; только дружиться и обходиться с ним никоим образом не могу, испытав через многие случаи и зная, каково в крапиву… Не хотя вас оскорбить отказом при многих кавалерах, показал я вам послушание, только вас уверяю, что в последний раз… Будь он человек знающий и искусный, пусть делает он пользу отечеству, я по малому таланту так же готов стараться, а с таким человеком обхождения иметь не могу и не хочу, который все прочие знания порочит, которых в духу не смыслит. И сие есть истинное мое мнение, кое без всякие страсти ныне вам представляю. Не токмо у стола знатных господ или у каких земских владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет…»

Вот такую вечный миротворец Иван Иванович получил отповедь. Эту цитату «но ниже у самого Господа Бога дураком быть не желаю» очень любили цитировать при советской власти, иллюстрируя этим величие Ломоносова и подлость царизма. А когда представишь Бога, который предлагает Ломоносову помириться с русским драматургом, видным представителем классицизма, а великий ученый и поэт говорит, что все это «смех и позор», грустно, но не более. Правда, мы не знаем, какие у Шувалова в доме были «знатные кавалеры», но вряд ли хозяин решил покуражиться над своим ученым гостем. Шувалов любил Ломоносова и все ему прощал. Они были соратники.

Московский университет был открыт «для всех сословий», куратором при нем был назначен Ив. Ив. Шувалов. И к созданию университета, и к дальнейшему его существованию он относился, прямо скажем, трепетно. Шувалов составил устав, покупал книги и учебные пособия, организовал при университете собственную книжную лавку и типографию. В этой типографии помимо учебников и книг печатались «Московские ведомости», созданная Шуваловым газета. Университет имел собственную библиотеку, которая «была отворена для студентов» каждую среду и субботу от 2 до 5 часов. Шувалов добился автономии для своего новорожденного учебного заведения, то есть университет не зависел от московских властей. И Ломоносов, и Шувалов очень хотели, чтобы преподавание велось на русском языке, чтобы преподаватели были русскими. Но пока будущим преподавателям самим надо было учиться у иностранцев. В первые годы русских профессоров было только двое – Поповский и Барсов, прочих приглашали из-за границы.

При университете были организованы две гимназии, в которых преподавали 36 учителей, из них 16 русских и 20 иностранных. Замечательный наш драматург Денис Иванович Фонвизин учился как раз в гимназии, об учениках которой говорили как о студентах, – учится в университете, а дальше понимай, как хочешь. Это Фонвизин оставил нам рассказ о гимназических неучах, у которых Волга впадала то в Белое, то в Черное море, и об учителе, у которого на кафтане пять пуговиц – по количеству склонений, а на камзоле – четыре, по количеству спряжений. На экзамене ученику комиссия задает вопрос – смотри, за какую пуговицу учитель держится, и смело давай ответ. Это не анекдот, это быль, но уже то, что подобные рассказы появились, говорит об успехах в деле просвещения. Раньше не было ни университетских гимназий, ни смешных о них рассказов.

Московский университет был основан 25 января, в день Св. Татьяны, Шувалов сам выбрал этот день в честь своей матушки Татьяны Родионовны. Сейчас на территории России 25 января отмечают как день студентов.

Но самым любимым детищем Ив. Ив. Шувалова была основанная им Академия художеств. Об ее учреждении в 1755 году Московский университет подал прошение в Сенат: «Щедротою ее императорского величества под ее покровительством науки в Москве приняли свое начало, и тем ожидается желанная польза от их успехов, но чтоб оные в совершенство приведены были, то необходимо должно установить Академию художеств, которой плоды, когда приведутся в состояние, не только будут славою здешней империи, но и великую пользою казенным и партикулярным работам, за которые иностранные посредственного знания, получая великие деньги, обогатясь, возвращаются, не оставя по сие время ни одного русского ни в каком художестве, который бы умел что делать, и т. д». Президентом Академии трех знатнейших художеств – живописи, скульптуры и архитектуры – стал Шувалов.

Академию учредили в Петербурге, потому что преподаватели, художники и архитекторы, отказались ехать в Москву, правильно полагая, что все их заказы будут получены от двора, да и жизнь в Северной столице казалась более обеспеченной. Для размещения академии Шувалов отдал собственный особняк. Всю жизнь он собирал произведения искусства – живопись голландская, итальянская, французская. В 1758 году значительную часть из своего собрания Шувалов подарил Академии художеств – ученикам нужно было учиться и копировать подлинники.