Книга Тайны белого движения. Победы и поражения. 1918-1922 годы - Олег Гончаренко

Юденич и Маннергейм, при участии представителя британской миссии генерала Гоффа, вновь встретились 6 июня 1919 года для обсуждения наступления на Петроград. Маннергейм торопил собеседников, говоря, что на носу президентские выборы в Финляндии, и что нужно торопиться провести блестящую операцию до того, как финнам вздумается избрать себе другого президента. 12 июня Маннергейм и Юденич подписали военно-политическое соглашение о выступлении финских войск на Петроград, о чем Юденич послал преисполненное радости сообщение адмиралу Колчаку. Казалось, что союз с финнами неизбежен и дни Петроградского наступления сочтены, но, как всегда, вмешалась политика. Перед Маннергеймом встал выбор: утвердить конституцию, согласно которой выборы президента становятся прерогативой парламента или, пользуясь правами регента, распустить финский парламент и попытаться составить политический капитал на победоносной войне против русской столицы. Маннергейм опасался перехитрить самого себя, ведь даже поднявшись на мутной волне финского национализма, сам он не был финном по национальности, и в этом ему виделась определенная слабая сторона собственного политического будущего. Он выбрал конституцию, которую утвердил лично, за что благодарные финны выбрали своим президентом 25 июля 1919 года профессора Стольберга. За недавнего регента проголосовала лишь малочисленная Шведская национальная коалиционная партия. Поняв, что просчитался, Маннергейм покинул Финляндию с ее благодарным населением и ожидавшим лавры совместного, боевого содружества Юденичем и «надолго отбыл за границу». Следом за ним уныло отбыли в Ревель и Юденич с Пилкиным. Казалось бы, здесь бы и возмутиться Верховному правителю, обретавшемуся в далеком Омске: «Позвольте, господа, а как же финансирование блестящих стратегических замыслов совместной русско-финской борьбы с большевизмом в одном отдельно взятом городе? Благоволите объясниться…» Но отчего-то Колчак не стал докапываться до причин неудачи, предоставив Юденичу полную свободу выбора дальнейших действий.

Однако, если с осени 1918-го по лето 1919 года Юденич пребывал в бесконечных переговорах и плетении сети заговоров против большевиков в Петрограде, перемещаясь из Стокгольма в Гельсингфорс, а из Гельсингфорса в Ревель и обратно и получая средства на невероятные стратегические инициативы, был занят их размещением в английском банке и т. д., реальную повседневную вооруженную борьбу с большевизмом на Северо-Западе вели тысячи обыкновенных офицеров и солдат, русских и иностранцев, с каждым днем приближая крах советского режима в Прибалтике. Эти люди были руководимы даже не генералами, а штаб и обер-офицерами бывшей императорской армии, которые видели свой долг перед Отечеством в противостоянии злодейскому режиму с оружием в руках. И едва ли в ведении сложных дипломатических интриг с историческими недоброжелателями своего Отечества в уютных переговорных салонах Европы.

Еще осенью 1918 года в Прибалтике сложилась весьма непростая политическая ситуация. На территории Латвии еще продолжали оставаться германские войска, что вызывало опасения Великобритании. Союзники по Антанте покровительствовали самопровозглашенным независимостям Латвии, Литвы и Эстляндии, однако относились с некоторым подозрением к Балтийскому ландверу и русским частям. Генералу Юденичу пришлось согласиться на создание навязанного ему союзниками Северо-Западного правительства, которое было представлено различными левыми элементами. Основой создания Северо-Западной армии послужил Особый Псковский добровольческий корпус, формировавшийся с сентября 1918 года в Пскове как часть Северной армии, создававшейся, как и Южная, в Киеве правыми русскими группировками и призванной быть с ними одним целым. Сформировались Псковский, Островский и Режицкий полки по 500 человек каждый, а также отряды полковников Неплюева, Афанасьева и Бибикова. В ожидании прибытия назначенного Деникиным возглавить Северную армию генерала от кавалерии графа Федора Артуровича Келлера, в командование армией с 21 октября 1918 года вступил генерал А. Е. Вандам. Начальником его штаба стал генерал-майор Б. С. Малявин. 2 ноября 1918 года из Красной армии перешел конный отряд ротмистра С. H. Булаховича, численностью в два дивизиона, и к белым прибыли три судна Чудской флотилии, под командованием капитана 2-го ранга Д. Д. Нелидова. К концу ноября корпус насчитывал 4500 человек, треть из которых были офицерами. После того как большевики заняли Псков, корпус с боями отошел на территорию Эстонии. Часть офицеров, отступавших от Пскова, направились в Ригу, где полковник А. П. Родзянко пытался объединить Балтийский ландсвер и части Псковского корпуса. В Эстонии в это время находился Особый корпус Северной армии, состоявший из Восточного и Западного отрядов, численность которого по договору от 4 декабря 1918 года с эстонским правительством не должна была превышать 3500 человек. Отношение эстонского правительства к корпусу было крайне недоброжелательным.

В Ревеле были сформированы отряд Русской Дружины под командованием генерала В. А. Геннингса и отряд полковника К. Г. Баденыка. Всего русских войск, находившихся в прибалтийских государствах к середине февраля 1919 года, насчитывалось уже 31 920 человек, а к лету того же года все русские части были преобразованы в Северную, а вскоре и Северо-Западную армию. В то время как в Пскове создавалась Северная армия, по всей Прибалтике продолжалось формирование антибольшевистских частей, начало которым было положено созданием ротмистром Светлейшим князем Анатолием Павловичем Ливеном и капитаном К. И. Дыдоровым. В ноябре 1918 года был создан Рижский отряд охраны Балтийского края. Тогда же в Риге создались три отдельных батальона, общее командование над которыми принял полковник А. П. Родзянко, однако его начинание не получило должного развития и Родзянко отдал приказ русским добровольцам перейти в Либаву. 6 января 1919 года пришло известие о гибели графа Келлера в Киеве от рук петлюровцев. Либавский добровольческий отряд был расформирован.

В Пскове расположилась Северная белая армия, однако ее формирование было далеко не завершено, вооружение было слабым, но главное — во главе армии не стояло авторитетного и опытного командования. 25 ноября 1918 года большевики начали вторжение в Прибалтику. Белые части, в количестве 3 тыс. штыков, под командованием полковника Генриха фон Неф, выдвинулись на позиции восточнее Пскова, храбро атаковали большевиков правым своим крылом, продвинулись и захватили большевистский бронепоезд и несколько броневиков. Большевики навалились на левый фланг фон Нефа, а в городе вспыхнуло восстание большевистского подполья, хорошо вооружившегося за счет покупки оружия и боеприпасов у разложившихся германских частей, спешно покинувших город, отступая без боев к Изборску. Обойдя белые части, они заняли город. Штаб Северной армии, тыловые офицеры, остававшиеся в городе и не имевшие связи с войсками на передовой, поездами спешно эвакуировались в Ригу. Войска Нефа оказались в окружении.

Снявшись с позиций, они штыками проложили себе путь через улицы города, к реке Великая. Преследуемые большевиками, пробившиеся части Нефа, кто на лодках, кто через мосты, переправились через реку и стали откатываться в западном направлении, преследуемые большевистскими частями. Отставшие от общего отступления отряды истреблялись красными авангардами, а также добивались местными жителями, недружественно относившимися к русским. Войдя в Псков, большевики, как обычно, начали с расстрелов «белогвардейцев». В число последних попали владельцы гостиниц, где жили офицеры Северной армии, рабочие мастерских, получивших армейские заказы, и все те, кто так или иначе был занят в обслуживании армии. Список убитых в первые дни большевистского правления составил 300 человек. Остатки Северной армии добрались до Валги, где Нефу удалось снова сформировать из разрозненных отрядов более или менее боеспособное соединение: «Из Острова, из Пскова, в буран, шла горсть офицеров и солдат неизвестно куда, с врагом на пятах. Днями голодали и крепче завязывали на онучах телефонные провода, отставшие погибали. Без шинелей лежали на морозе и стреляли раненые с дровен, ледяные затворы горели в руках… Весною, в талую воду по первой траве ходили в атаки босиком, патроны отбивали у противника… Без отдыха, не зная смены, без поддержки, раздетые, сражались и побеждали, „сынками“ звали бабы в деревнях…»[166]. Отрезанный от своих штабов в Риге, теснимый большевиками к северу, в середине декабря 1918 года Неф заключил договор с Эстонским правительством о присоединении к частям эстонского ополчения, срочно создаваемого для защиты провозглашенного суверенитета. Большевики, нацеливающиеся захватить власть в республике, уже провозгласили создание эстонского советского правительства в Нарве 29 ноября 1918 года. Части Нефа сосредоточились у Ревеля, и это помогло эстонцам отстоять город от большевиков.