Книга Сердце василиска - Полина Флер

— Какой предводитель? — спросила я, и почему-то сердце взволнованно затрепыхалось.

Я видела его во сне, не так ли? Во сне, но не наяву. И в Фессалии ничего не говорили о том, что у всадников есть командир. Интересно, почему?

— Он словно вышел из самого ада, уверяю вас, — поведал мужчина. — Черные латы, черный шлем, из которого горят желтые глаза. И огненный меч! Неподалеку паслась моя бедная Сара, старая лошадь, и рыцарь так рубанул по ней, что от старушки остались одни истлевшие кости.

Свен всхлипнул и тихо зарыдал, жуя неухоженную бороду и утирая воспаленные глаза.

Мне стало жутко. Мы переглянулись и замолчали, слушая только, как в баре разливают по кружкам пиво, а на сковороде шкварчит мясо.

— Вы знаете, откуда всадники приходят? — спросил наконец Ганс.

Мужчина высморкался и покачал головой:

— Никто не знает! Возможно, из пещер или непролазных чащ, что на северо-западе. Но я думаю, они появляются из-под земли. Прямо из пекла!

— Кончай заливать, Свен! — Один из собутыльников хлопнул его по плечу. — В Сару твою молния попала, вот и все!

— Я знаю, о чем говорю! — взвился Свен и рывком отодвинул стул.

Ножки со скрипом проехались по доскам, из щели вдруг выпрыгнуло что-то серое, юркое и метнулось мне под ноги.

Инстинкт сработал мгновенно.

— Мышь! — взвизгнула я.

И, отпрыгнув, сбросила на пол пузатую солонку. Та покатилась по доскам, сверкая белым боком, а мышь кинулась в другой угол, а потом и вовсе пропала из виду.

Мои колени ослабли, и я осела в чьи-то заботливо подставленные руки. Кто-то брызнул в лицо водой. Я приоткрыла веки и увидела перед собой озабоченно склонившихся Шэна и Ганса.

— Все хорошо? — спрашивал альтарец, похлопывая меня по щеке. — Мартин?

— Да, — выдохнула я. — Все…

— Эх ты! Черных всадников поборол, а мыши испугался? — послышался над ухом насмешливый голос.

Я дернулась и обернулась, но капитан не отпустил меня.

— Я… я… — заикаясь, пробормотала вслух, — с детства… боюсь. На мельнице одна… укусила…

— Какая незадача! — качнул головой капитан, его глаза блеснули. — Такой глупый случай, а страх — на всю жизнь. Но теперь-то, надеюсь, все в порядке?

— В полном, спасибо, — выдавила я. — Да отпустите же меня!

— Пожалуйста, — вежливо ответил капитан Фа.

Я встала на ноги, одергивая наряд. Тело горело огнем, колени дрожали, и я не знаю, от чего мне было страшнее: от рассказа о черных всадниках, от своего позора или от того, что Фа Дэ-Мин так нежно придерживал меня за плечи…

— Я… мне надо освежиться, — пробормотала я, решительно шагая к выходу. — Сейчас вернусь.

— Могу проводить! — Фа Дэ-Мин, опередив меня, приоткрыл дверь.

— Не нужно! — Я дернула рукой, словно сбрасывая воспоминание о жарких ладонях капитана.

— Ну, тогда зови, если снова увидишь мышь, — лукаво подмигнул Фа Дэ-Мин. — Если что, я готов защищать тебя от всех мышиных полчищ мира.

— Вот уж спасибо, — скривилась я, но на пороге притормозила, скользнула задумчивым взглядом по капитану.

Он ждал, по-прежнему улыбаясь. Что-то было в его глазах… что-то такое, появившееся тогда, в саду Мейердорфского замка, когда мы беседовали. А может, еще раньше — когда я поила его противоядием.

— Скажите, — запинаясь, спросила я, — ведь это вы прикрыли Ченга, правильно? Почему вы это сделали? Зная, что наказание могло грозить вам обоим.

Капитан пожал плечами:

— Пожалуй, по той же причине, по которой мы все вызвались добровольцами в эту группу. Ты получил две награды, а мы — только погибших товарищей и позорное отступление. Ченг, как и я, хотел сражаться за свою страну. И, как и я, а может, и как ты, Мартин… ведь не зря ты поехал за братом, правда? Мы все хотим доказать другим, но в первую очередь себе, что тоже чего-то стоим.

Комната нам с Шэном досталась небольшая, но уютная. Капитан Фа и Ганс устроились в соседней, Ченг остался на конюшне.

— Будь осторожней, — предупредил Ю Шэн-Ли, едва за нами закрылась дверь. — Иногда один камешек способен обрушить гору. Капитан Фа странно на тебя смотрит, Мэрион.

— Знаю, — удрученно ответила я и устало опустилась на кровать. — Может, к черту этот маскарад?

— Я бы не спешил, — возразил Ю Шэн-Ли. — В Кентарии к иноземной женщине возникнет излишнее внимание, а мне бы не хотелось отбивать от разбойников не только шелка, но и потенциальную рабыню.

— Брр! — поежилась я и шустро забралась под одеяло. — Что за дикарские здесь нравы!

— Какой правитель, такой и народ, — вздохнул альтарец и прикрутил лампу, погрузив комнату в полумрак. — С легкой руки ярла Элдора здесь вовсю процветает работорговля. Женщин с невольничьих рынков поставляют в гаремы Афады и пустынной Канто, их приковывают магическим заклинанием к хозяевам, так что рабыни обречены на вечное служение и становятся игрушкой в чужих руках. Не только сами женщины, но и их дети.

— Шэн, ты меня пугаешь! — взволнованно воскликнула я, поглаживая живот. — Неужели все так плохо?

— Более чем, друг мой, — мрачно сказал Ю Шэн-Ли. — Именно поэтому так важно выиграть войну с Кентарией. Иначе…

Он покачал головой.

«Не бойся, малышка, я никому не дам тебя в обиду», — пообещала дочери.

«И мы не позволим, госпожа», — поддакнул Забияка. После стычки с черными всадниками он понемногу приходил в себя, и я чувствовала, как кулон наливается силой, привычно одаривая теплом.

Меня сморило быстро.

Видимо, после всех переживаний и после разговоров о черной кавалькаде снова приснился этот сон…

Ветер гнал по полю темные волны, и тьмой вспухал горизонт. Они летели из Черного Зеркала — всадники, оставляющие за собой огонь и смерть. И впереди снова был рыцарь в черных латах. Страх опутывал меня липкой паутиной, так что невозможно ни вздохнуть, ни пошевелиться. И я глядела во все глаза, как рыцарь натягивает удила и конь встает на дыбы, выдувая из ноздрей белый пар и огненные искры. А под ним… ох нет! Там была моя девочка! Моя маленькая Тея! Она что-то лепетала, протягивая ручки, и ветер трепал ее темные волосы.

— Назад! — кричала я, но голос тонул в реве непогоды. — Доченька, назад! Не…

Тьма заливала поле, и вот я уже не видела ничего. Сделав над собой усилие, рванула с места и вдруг влетела в чьи-то сильные и заботливые объятия.

— Ну все, уже все кончилось, — шептал знакомый и такой родной голос.

— Тея, — всхлипывала я. — Она…

— Все с ней хорошо, Мэрион, верь мне!

Ладони гладили по плечам, губы касались пульсирующего виска, и я постепенно затихла, обнимая своего Дитера, любимого мужа и отца моей малышки.