Книга Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 3. Противостояние - Сергей Ченнык
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28 сентября Канробер получил сообщение от Раглана, что русская армия вновь занимает высоты у р. Черной, и возрастает опасность нападения.
30 сентября Канробер вывел войска в район Камышовой и Стрелецкой бухт, где уже стояли корабли Гамелена и часть транспортов. Общим числом 21 единица онн вошли туда в 4.30 утра. Есть упоминание еще о 6 шаландах, использовавшихся захватчиками, вероятно, конфискованных ими в Евпатории для своих нужд. В 6.30 моряки начали выгрузку имущества, положив начало французской военной базы в Крыму. Подгонять никого не требовалось: понимая, что приближается сезон штормов, войска стремились максимально обеспечить себя запасами продовольствия и боеприпасами.
Войска были настолько рады видеть флот, море, воду, что за Стрелецкой и Камышовой бухтами надолго закрепилось прозвище — «Гавань провидения». Для англичан и французов, понимавших, что если они не найдут для флотов хороших гаваней, то с наступлением времени штормов, они могут потерять контроль над морем, приобретение Балаклавы, Камышовой и Казачьей бухт означало возможность сосредоточиться на осадных действиях. Как писал кептен Слейд, «...каждый захватчик, уповая на свою звезду, будь то Вильгельм Завоеватель, Генрих V, Кортес или Наполеон в Египте, рассматривал своей первой задачей обеспечение безопасного базирования флота».
Единственным недостатком была необходимость поддерживать сообщение с берегом на шлюпках. Правда, французские транспорты, будучи меньшего водоизмещения, чем английские, могли подходить к нему на достаточно близкое расстояние.
У союзников хватило разума не обострять проблему, чья бухта лучше, и с самого начала было решено держать в Балаклаве — один французский корабль, а в Камышовой, соответственно, английский.
Радость приобретения постоянного места носила и чисто приземленный характер — войска устали от «подножного» корма, хоть и разнообразного, но не способного компенсировать физиологические затраты тяжелых маршей. А на борту только одного «Монтебелло», например, находились, кроме прочего, 200000 суточных рационов.
Главный инженер Джозеф Чарчер. В 1854 г. инженер на пароходе «Спитфайр».
«День, в который началась построй ка неприятелем батарей, был днем радости для нас: яеилась снова надежда отстоять Севастополь»
30 сентября союзники окончательно завершили охват южной части Севастополя. Начался траншейно-батарейный период войны, растянувшийся почти на долгий год.
Центр событий переместился под Севастополь. Евпатория уже не имела того значения, как в начале кампании, тем более, что с приближением осенних и зимних штормов сообщение с ней становилось затруднительным. Но она еще нужна союзникам. Оставаясь постоянной нерешенной проблемой в тылу русской армии, вынуждая Меншикова держать против нее войска блокирующего отряда.
Французы, как и англичане, понимали, что теперь успех будет зависеть не только от того, как справится со своим делом армия, но и от того, насколько эффективными будут действия флота, в первую очередь по организации снабжения экспедиционных сил в Крыму. Военная история Франции имела прекрасные примеры взаимодействия сухопутных сил с флотом в Египте, Сан-Доминго, Греции, Алжире и совсем недавно на Балтике у Бомарзунда. Но в Крыму масштабы другие. Требовалась точность, чтобы доставлять вовремя самые необходимые грузы с баз, удаленных на многие сотни километров, нужно было выдерживать очень точный график перевозок, зависящий от капризов погоды, вида груза. Нужно было срочно перебрасывать в Крым огромное количество артиллерийских запасов, без которых взятие Севастополя было невозможным. И это только самая малая часть работ, ложившихся на плечи моряков, многие из которых не были военными.
По договоренности между союзными командующими и в соответствии с расположением баз, англичане брали на себя правый фланг осады, французы, соответственно, левый.
Французы разделили свои полевые войска на осадный корпус и корпус прикрытия.
В осадный включили две дивизии: 3-ю и 4-ю общим числом 61 батальон. Кроме пехоты в состав осадного корпуса вошли 2 резервные батареи, большая часть артиллерии и инженерных подразделений. Лагерь этих сил расположился перед 4-м, 5-м, ч-м и 7-м бастионами Севастополя на удалении 2,5–3 версты от окраин города. Левый фланг (4-я дивизия) примыкал к Стрелецкой бухте, правый (3-я дивизия) — упирался в Сарандинакину балку. Инженерный парк располагался за центром 3-й дивизии. За правым флангом — артиллерия. Общее командование войсками осадного корпуса принял командир 4-й дивизии, дивизионный генерал Форе.
Так как основная борьба с русскими батареями возлагалась на плечи артиллерии, а осадный парк был ничтожно мал по сравнению с предстоящими планами, на берег свезли 30 корабельных орудий. Примерно 1000 моряков пошли на батареи, командование которыми доверили только морским офицерам, они же обеспечивали защиту шовь возводимых батарей. 500 из их числа назначались к орудиям, 500 — для обслуживания инженерных работ и обеспечения батарей.
Общее руководство принял опытный морской артиллерист капитан Риго де Женольи с флагманского «Виль де Пари». Кроме него в состав Морского отряда назначались 50 офицеров с кораблей. Это было лишь «прелюдией» действий французского флота в Крыму на сухопутном фронте.
Огромная территория постепенно обживалась, превращаясь из малолюдной местности в пестрый военный гарнизон со своей жизнью и своими проблемами. Хотя условия полевой жизни оставались спартанскими, некоторые умудрялись и здесь найти маленькие радости. 2-й полк зуавов расположился у дома, позже названного «домом зуавов».[13]
