Книга Недобрая старая Англия - Екатерина Коути

В XIX веке английских проституток, оказывавших подобного рода услуги, называли «гувернантками». Одной из самых известных лондонских «гувернанток» была миссис Тереза Беркли, содержавшая бордель по адресу Шарлотт-стрит, 28. Каких только орудий не было в ее гостеприимной классной комнате: розги, плетки-девятихвостки, некоторые из них утыканные иголками, ремни и трости, а летом — пучки крапивы, красиво расставленные по китайским вазам. Этой же достопочтенной даме человечество обязано изобретением «лошадки Беркли» — раздвижной лестницы с мягкой обивкой. Лошадка напоминает современный массажный стол, только поставленный вертикально. Клиента привязывали к лестнице, его голова выглядывала из одного отверстия, гениталии — из другого. Лестницу можно было наклонять для пущего удобства всех заинтересованных сторон. Таким образом, «гувернантка» хлестала клиента с одной стороны, а ее напарница ублажала его с другой. Сие затейливое устройство, изобретенное в 1828 году, к 1836 году принесло 10 000 фунтов дохода — баснословная цифра по тем временам!

Флагеллянтские бордели скрывались и под вывеской массажных салонов. Одно из таких лондонских заведений, по адресу Мэрилбоун-роуд, 120, предлагало «лечение ревматизма, подагры, ишиаса и невралгии с помощью сухих воздушных ванн, массажа и дисциплины». Служившие там дамы назывались не «гувернантками», а «медсестрами», и одевались соответствующим образом.

Не всегда отношения между проститутками и клиентами были такими полюбовными, как у Фанни Хилл и милейшего мистера Барвилла. По Лондону ходили слухи о том, что девушек насильно увозят в бордели, где над ними издеваются садисты. Писал о таких борделях и наш добрый знакомый Уильям Стэд. В 1863 году разгорелся скандал, связанный с заведением некой миссис Сары Поттер. Четырнадцатилетняя Агнес Томпсон обвиняла ее в том, что в течение 7 месяцев женщина удерживала ее в борделе, где Агнес избивали клиенты. По словам девочки, ее раздевали донага, привязывали так, что она не могла шевелиться, затыкали рот полотенцем и секли розгами. Помимо нее, в борделе содержались и другие девочки, с которыми обращались точно так же. Однажды утром миссис Поттер вышвырнула Агнес на улицу, без еды и денег. Тогда Агнес постучалась в соседний дом, где ее приютили и вызвали ей врача. Суд приговорил миссис Поттер к 6 месяцам каторжных работ.

Процветала и порнография. Как и в случае «Фанни Хилл», любой уважающий себя порнограф считал нужным добавить в роман хотя бы одну сцену порки. Без нее повествование получалось пресным, как суп без соли. Выходили, разумеется, и романы садомазохистской направленности с такими названиями, как «Любвеобильный турок, или Распутные сцены в гареме», «Пирушки леди Бамтиклер», «Танец мадам Бечини», «Монастырская школа, или Ранние опыты юной флагеллянтки», «Желтая комната», «Розга в будуаре» и прочая, и прочая. Книги были щедро проиллюстрированы.

Отдельным жанром шла флагеллянтская поэзия. Особенно на этой ниве преуспел английский поэт Алджернон Чарльз Суинберн. До относительно недавнего времени на вопрос о садомазохизме Суинберна биографы смущенно кашляли и невнятно бормотали. Что касается его садомазохистских стихов, они до сих пор публикуются с пометкой «приписывается А. Суинберну». Признать его авторство решится не каждый. Тем более что Оскар Уайльд называл его «хвастуном по части пороков, который сделал все возможное, чтобы убедить сограждан в своей гомосексуальности и скотоложестве, не будучи при этом ни гомосексуалистом, ни скотоложцем» [43]. Но садомазохистом Суинберн все-таки был, если судить по его переписке с друзьями, а также походам во флагеллянтские бордели, где он просаживал немало денег.

Алджернон Суинберн. Рисунок Уильяма Белла Скотта

Считается, что флагелломаном Суинберн стал еще в Итоне. Там он наблюдал за наказаниями однокашников, да и сам подвергался порке. Про своего наставника, преподобного Джеймса Лей Джойнса, он оставил неоднозначные воспоминания. В частности, Суинберн писал, что однажды перед поркой Джойнс обрызгал его одеколоном. В своих стихах Суинберн описывает итонскую порку с поистине эпическим размахом. Стихи он публиковал в порнографическом журнале «Зе Перл», который издавался в Лондоне с июля 1879 года по декабрь 1880-го. Помимо флагеллянтских фантазий, в журнале публиковали непристойные лимерики (юмористические пятистишия. — Ред.) и тексты вроде «Что сделает муж, застигнув жену с любовником?»

Одним из самых интересных садомазохистских феноменов XIX века была переписка в прессе. Нередки были объявления, в которых любители экзекуций завуалированно предлагали друг другу встречи. Например, 31 января 1863 года журнал «Панч» перепечатал следующее объявление из ливерпульской газеты «Дейли Пост»: «Требуется молодая особа, примерно 20 лет, в качестве экономки в доме вдовца и наставницы для его сыновей, старшему из которых 10 лет. Должна обладать приятной внешностью и хорошими манерами; образованность не обязательна. Жалованье 25 фунтов. В письме указать адрес, возраст, а также согласны ли вы устраивать суровые телесные наказания». Журналисты «Панча» искренне посочувствовали «современному Соломону». Живи он век назад, мог бы пригласить в экономки саму миссис Браунригг — садистку, повешенную за убийство своей воспитанницы. Зато Алджернон Суинберн подумывал о том, чтобы переодеться в женское платье и подать заявку!

Еще более заметным явлением была переписка садомазохистов в таких семейных журналах, как «Фэмили Геральд» и «Инглишвуманс Доместик Мэгэзин». В этих журналах давали советы по домоводству и хорошим манерам, а среди всего прочего обсуждали и дела семейные. Как и современные издания, журналы тех лет публиковали письма читателей, на которые потом отвечали другие читатели и так далее. Начать садомазохистскую дискуссию можно было так: «Мой муж любит сечь меня хлыстом. В остальном же он нежнейший из мужей и ни в чем мне не отказывает. Ах, что же мне делать? Быть может, у кого-нибудь найдется совет?» Советы находились. Популярны были и рассказы о телесных наказаниях в школах, в особенности в женских пансионах: за одним письмом следовали другие, в которых корреспонденты добавляли живописные детали к вопросу о порке девочек. От обычных разговоров о телесных наказаниях эти письма отличало изобилие таких клише, как «трепещущая плоть». Получался групповой эротический рассказ.

Интересно, что редакторы спокойно публиковали эти эпистолы, не подозревая корреспондентов в неискренности. Хотя вполне возможно, что и подозревали, просто столь бурная переписка поднимала рейтинг журнала. Зато читатели, не имевшие склонности к садомазохизму, приходили в ужас и строчили опровержения. Дошло до того, что в 1870 году «Инглишвуманс Доместик Мэгэзин» начал выпускать садомазохистские письма отдельным ежемесячным приложением «ввиду необычайного интереса к этой дискуссии». Остальные читатели вздохнули с облегчением — наконец-то они могли листать журнал, не натыкаясь на сочные описания непристойностей. Да и садомазохисты были не в убытке, ведь хотя бы на некоторое время они получили отдельное издание.

Ханна Каллвик — золушка которая не хотела стать принцессой

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» [44], — писал Лев Толстой в первых строках «Анны Карениной». Но двое англичан, современники Толстого, могли бы и опровергнуть эту аксиому. Они были счастливы по-своему, не так, как другие счастливые семьи, а гораздо оригинальнее. Встречайте одну из самых необычных пар викторианской Англии — Артур Манби и Ханна Калвик, его жена, горничная и рабыня. Впрочем, по мнению мыслителя Джона Стюарта Милля, любая викторианская жена была одновременно рабыней своего мужа, ведь у замужних женщин не было практически никаких прав. Рабыней можно назвать и горничную, на которую взвалена вся работа по дому. Однако ни жены, ни даже горничные не носили ошейник. А Ханна его носила, причем с гордостью.