Книга Тайные трибуналы КГБ. Ловля «кротов» - Николай Чистяков

— Как вы смеете на работе читать газеты? В рабочее время вы обязаны заниматься делом.

Все присутствующие на совещании сидели понурив головы, а виновник события отмолчался. Однако после совещания, перекуривая с товарищами, иронически заметил:

— Один раз написал в дневнике правду, да и то за это получил нагоняй.

Вскоре дневниковая система учета работы была отменена, что вызвало одобрение всего коллектива ГУВТа, понимавшего ненужность этой затеи.

Основная задача инспекторов ГУВТа состояла в проведении проверок, называемых в то время ревизиями военных трибуналов. Поэтому в Москве мы подолгу не засиживались, а большую часть времени находились в командировках.

За период работы инспектором управления мне пришлось побывать на Дальнем Востоке, в Средней Азии, Прибалтике, Белоруссии, во многих городах Центральной России. Надо сказать, что в то время поездки в командировки были сопряжены с определенными трудностями. Железнодорожный транспорт за годы войны сильно поизносился. Вагоны старые, неудобные, поезда ходили медленно, нередко выбивались из графика, намного опаздывали с прибытием. А поток пассажиров был огромен.

Мне вспоминается, например, поездка на Дальний Восток в ноябре 1947 года. В общей сложности в командировке мы были 50 суток, из них 22 дня провели в вагоне: 11 до Владивостока и 11 обратно. Тем не менее инспекторскую работу я любил. Она расширяла кругозор, помогала изучать жизнь и деятельность войск, глубже познавать работу органов военной юстиции, совершенствовать свою профессию военного юриста, которой я решил посвятить всю жизнь.

Работать в командировках приходилось очень много. Над изучением дел, рассмотренных военными трибуналами, которые подвергались проверке, просиживали дни, вечера, а то и часть ночи. Как всегда, не хватало времени. Помимо дел надо было познакомиться с людьми и с многими другими сторонами деятельности трибуналов. По итогам проверки необходимо было составить обстоятельный акт, подробно проинформировать командование того соединения, в котором находился трибунал.

Условия работы военных трибуналов в первые послевоенные годы были сложными. Ряд военных трибуналов рассматривал дела на фашистских военных преступников и их пособников, карателей и изменников Родины. Эти дела требовали большого внимания и массу времени. Судьи военных трибуналов работали самоотверженно, стремились не допустить ошибок, не нарушить закон. И к чести этих скромных тружеников — они выполнили свой долг перед партией и народом.

Разумеется, не обошлось и без ошибок. Некоторые из них были результатом обстановки культа личности и связанных с ним нарушений социалистической законности и конституционного принципа неприкосновенности личности. Все эти перегибы и ошибки в последующие годы по указанию партии и Советского правительства были ликвидированы, а необоснованно репрессированные лица реабилитированы.

Более двух лет продолжались мои поездки в военные трибуналы. А потом я был переведен на другую работу: назначен старшим инспектором одного из отделов ГУВТа.

В этом отделе трудились четыре офицера, среди них полковник юстиции Александр Николаевич Чуватин, ветеран военной юстиции, работавший в ней со времен Гражданской войны. У Александра Николаевича была прекрасная память. К нему постоянно обращались офицеры управления за различными справками, касающимися истории военной юстиции. Он помнил многие события далекого прошлого, сотни имен и фамилий, знал лично много командующих округами, ответственных работников Наркомата обороны, работников органов военной прокуратуры и военных трибуналов. Александр Николаевич был большой любитель и знаток книг, собиратель редких и ценных изданий. Все свое свободное время он проводил в букинистических магазинах. Его личная библиотека насчитывала около 15 тысяч книг, среди которых много редких и уникальных. Находясь уже в отставке, Александр Николаевич Чуватин охотно помогал своими советами, справками по вопросам военной юстиции. Когда в 1969 году он скончался, все, кто его знал, искренне жалели об утрате нашего замечательного ветерана.

Начальником отдела обобщения был полковник юстиции Федор Иванович Пелевин. Он всю свою жизнь посвятил работе в органах военной юстиции, начав ее в годы Гражданской войны в системе революционных военных трибуналов. Обладая огромным опытом работы, Федор Иванович щедро делился им с нами — молодыми юристами.

Работой в отделе обобщения я был доволен, мне нравился ее творческий характер. Мы занимались исследованием материалов военных трибуналов округов, составляли на их основе документы для Министерства обороны, различные обзоры для трибуналов и проекты указаний по судебной и организационной работе.

В один из весенних дней 1949 года меня вызвал к себе министр юстиции К.П.Горшенин и предложил, не оставляя своей должности, временно поработать начальником канцелярии министерства. В то время такие назначения практиковались, хотя и были известным нарушением штатной дисциплины. Отказаться от предложения министра я не мог, однако желания работать начальником канцелярии не имел. Новая работа еще больше осложнила мою жизнь. Рабочий день в то время начинался в министерстве с 11 часов дня и официально заканчивался в девять вечера. Но это только официально. Фактически же работали значительно дольше. Что же касается руководителей, то они, как правило, находились в министерстве до четырех-пяти, а иногда и до шести часов утра.

Такой режим в министерствах и ведомствах сложился во время войны и продолжался до кончины И.В.Сталина.

Министр приходил на работу примерно в 12 часов дня. Около пяти часов уезжал на обед, часов в восемь вечера возвращался с обеда и работал до утра. Я, как начальник канцелярии, находился на работе еще больше. Приходил к 11, обедал час-полтора и покидал министерство после ухода министра.

День и ночь буквально смешались, голова гудела от переутомления. Так продолжалось два года, которые были для меня каким-то кошмаром. Иногда казалось, что не выдержу и сойду с ума или заболею какой-нибудь нервной болезнью. Дело в том, что мои жилищные условия оставались прежними. Мы продолжали ютиться в полутемной комнате гостиницы. К тому же у нас родился сын. От развешанных в комнате пеленок и электрической плитки, на которой готовилась пища, в комнате было душно. Приходил я со службы в то время, когда ребенок просыпался. Вместо отдыха брал его на руки и шел гулять — жена тем временем готовила завтрак. После завтрака бежал на рынок или в магазин за продуктами.

И так каждый день.

В конце концов я стал засыпать на службе. Однажды в кабинет зашел министр и застал меня спящим на диване. Я рассказал ему о своих трудностях, к которым он отнесся сочувственно. Он пообещал помочь мне получить комнату, но только через год удалось выделить мне в бывшем общежитии Министерства юстиции СССР на Фрунзенской набережной две комнаты. Все бы ничего, но был в этом жилье один серьезный недостаток: под нами находилась котельная, и с началом отопительного сезона непрестанно гудели два мотора. Их разноголосый вой действовал на нервы, не давал спокойно спать.

Обязанностей у начальника канцелярии было много: надо принять и просмотреть все документы, поступающие на имя министра, и доложить ему, проконтролировать исполнение поручений министра, обеспечить четкую работу канцелярии, принять сотрудников министерства и других лиц, обращающихся к министру с различными вопросами и просьбами, и т. д. и т. п.