Книга Комбат не ждет награды - Максим Гарин

«Не понимаю, что могло его задержать?»

Телефон не отвечал.

"Но мало ли что, – думал Леонид Васильевич, прохаживаясь по кабинету и стараясь изменить свой привычный маршрут. Ему уже и самому порядком поднадоело вытаптывать ворс ковра в одном и том же месте. – Наверное, выключил трубку или в машине находится кто-то чужой. Поэтому он и не отвечает.

Имей терпение, – обращался к себе Бахрушин. – Люди не меньше твоего желают заниматься делом, и если Кудин молчит, значит, на то есть причина".

О истинной причине молчания майора Кудина полковник даже не предполагал. И вдруг заработал факс, стоявший на столике.

– Интересно, интересно… – Бахрушин, подпрыгивая от нетерпения, обежал стол, плюхнулся в кресло и стал следить глазами за строчками, вылезающими из мигающего зелеными огоньками хитроумного аппарата.

То, что он прочел, заставило Бахрушина сперва замереть, а потом, когда факс закончил свое дело, схватить лист и еще раз убедиться, прочитанное – не плод его воображения. Документ исходил из Министерства обороны.

В нем Леониду Васильевичу Бахрушину предписывалось дать объяснение, на каком основании он посылал проверку на законсервированный смоленский полигон. К тому же действия полковника расценивались как приведшие к гибели шофера и офицеров ГРУ.

Несмотря на шок, испытанный после получения факса, Бахрушин сумел-таки сохранить хладнокровие, во всяком случае, мысли его не путались. Он отложил бумаги и забарабанил короткими пальцами по стеклу, прикрывавшему поверхность стола.

«Почему, – думал он, – эта бумага пришла ко мне раньше, чем само сообщение о гибели моих людей? Почему?»

Ответа пока не находилось. Он знал, пройдет несколько минут и ему сообщат. Не может быть так, чтобы одно и то же стандартное сообщение пришло с большой разбежкой во времени непосредственному начальнику людей, осуществлявших проверку и в Министерство обороны.

Бахрушин ждал, ждал терпеливо, теперь уже зная, почему молчит телефон майора Кудина.

Дверь открылась, вошел помощник. Он затравленно посмотрел на полковника Бахрушина, боясь сообщить ему страшную новость.

– Да говори же, черт тебя побери! – закричал Бахрушин. – Знаю я уже обо всем!

Помощник доложил о происшествии на Минском шоссе.

– Наши люди уже выехали туда?

– Да, через час выедет еще группа.

– И, конечно же, – скривился в едкой улыбке полковник Бахрушин, – меня не включили в ее состав? Да?

– Да, – ответил помощник.

«Ну, конечно же, конечно! – Бахрушин запрыгал по своему кабинету, как резиновый мячик. – Получается, я виноват в том, что погибли люди. Оказывается, если ничего не делаешь, то можешь спокойно жить, а если тебе удалось разузнать про краник, откуда высшим чинам капают деньги, то тебе уже и не жить на белом свете! Как это случилось с Кудиным».

Бахрушин понимал, единственное дело, которое ему оставили, это сообщить семьям погибших офицеров. А вот этого-то Бахрушин делать и не умел. Ему хотелось тут же вызывать машину, собрать людей и мчаться в Смоленск, пока еще у него самого есть власть.

Взять за горло полковника Иваницкого, подполковника Борщева и трясти их до тех пор, пока они сами не признаются во всем.

– Сообщили, что у погибших в крови большое содержание алкоголя, – бесстрастным голосом напомнил помощник.

«Ну конечно же, сейчас они найдут тысячу мелочей, тысячу деталей, которыми постараются обелить себя – Леонид Васильевич уже взялся за трубку телефона, чтобы вызвать машину, но остановил себя. – Нет, сделай вид, что тебя сломали, что ты отказался идти дальше. Тогда ты и станешь опасен для них. Они надеются, ты бросишься мстить, ослепленный яростью, и наделаешь ошибок. А ты обмани их, не дай повода. Они хладнокровны. Они уже давно знали, на что идут и не остановились перед кровью».

Бахрушин опустился в кресло и стал глубоко дышать. Он делал так всегда, когда хотел унять свою злость, притупить ярость.

"Так, еще десять вдохов и я буду абсолютно спокоен. Спокоен, спокоен, – говорил про себя Леонид Васильевич и ощущал, как дрожь в руках постепенно унимается, в душу возвращается уверенность. – Нет, это не я совершил ошибку, – подумал Бахрушин, – это вы ошиблись, посчитав, что убийство сойдет вам с рук. Пусть вы не сами убили, а лишь намекнули, как говорится, подали идею. Но возмездие настигнет вас, и я найду способ добраться до ваших высоких кресел. Скорее всего, результаты расследования будут на руку вам.

Какие закажете, такие и сделают. Найдут алкоголь и в крови шофера".

Бахрушин оборвал себя:

«Что случилось, то случилось. Не топчись на месте, иди дальше».

И он обратился к помощнику.

– Запроси все материалы по расследованию аварии.

– Боюсь, много нам не дадут.

– Все, что сможешь. Если надо, я позвоню, у меня еще найдутся друзья, способные рискнуть карьерой ради пользы дела.

Помощник кивнул и вышел.

А Бахрушин остановился возле больших напольных часов-курантов. Маятник медленно, до нереальности медленно качался в застекленном футляре, и Леонид Васильевич всматривался в желтый сверкающий диск, словно тот был волшебным зеркалом, способным показать ему прошлое и будущее, словно бы там он мог разглядеть подсказку.

«Пока бумаги у меня в руках, надо сделать копии», – решил Бахрушин.

Заработал ксерокс. Копии бумаг перекочевали в папку полковника.

Телефоны на его столе подозрительно молчали, словно бы и самого полковника выключили из жизни. Он присел на край стола, взял в руки телефонный справочник и принялся набирать номер, стоявший напротив фамилии «Кудин».

* * *

Леонид Васильевич Бахрушин не отменил ни одной встречи, не отложил ни одного дела.

Он продолжал работать так, как работал и раньше. Решил для себя, что не покинет Москву пока не похоронит своих сотрудников, погибших на Минском шоссе. И если все его деловые встречи были записаны в большом еженедельнике, лежавшем на его рабочем столе, то об одной встрече он забыл напрочь, ведь о ней он договорился неопределенно.

А вот Борис Иванович Рублев помнил о ней. По своему характеру замкнутый, отставной майор не так уж много с кем и встречался. Несколько друзей в Москве, его постоянная женщина Светлана, с которой он еще до Таджикистана познакомился в аэропорту, ожидая Бурлакова – вот и весь круг его знакомств. И полковник Бахрушин занимал в нем достаточно видное место.

Как всегда в этот день Борис Иванович попил крепкого чая и посмотрев, чего следует прикупить из продуктов, сел за руль машины.

Особой надобности встречаться с Леонидом Васильевичем не было, но Рублев уже соскучился по общению. А Леонид Васильевич был человек компанейский, любил больше говорить, чем слушать.