Книга Лето на улице пророков - Давид Шахар

От территории этого учреждения отходит налево боковая улица, ныне называемая улицей Пророка Исайи. На расстоянии нескольких десятков шагов стоит Народный Дом — здание в арабском стиле, одноэтажное, и в нем — большой зал, а по обеим его сторонам — маленькие комнатки. Здесь происходит культурная и общественная жизнь прогрессивных слоев — лекции просветителей, вечера писателей, торжественные встречи с выдающимися личностями и иностранными гостями. Доктор Шимони Меклер — первый специалист уха-горла-носа в Иерусалиме — старательно разъясняет публике целый раздел химии о кислороде и углекислоте, а К.Л. Сильман дополняет вечер юморесками и смешит публику. Завершилась лекция — собираются из публики активисты: рабочие, воспитанники учительской семинарии, учащиеся «Бецалеля» и просто молодежь в центре зала выстраиваются в круг и начинают пение, состоящее из вопросов и ответов:

Спрашивают: Мир вам, мир вам! Отвечают: И вам, евреи, мир! Спрашивают: Откуда вы, евреи? Откуда вы, евреи? Отвечают: Из Галилеи мы. Спрашивают: А что там в Галилее? А что там в Галилее? Отвечают: Там работают, ликуют и на радостях танцуют.

И немедленно заводят танец, повторяя припев: «Там работают, ликуют» и т. д.

В перерыве публика разбредается по соседним комнатам. В одной из них стоит-гудит большой самовар[93], и добровольная дежурная наливает из него стаканы чаю. В другой комнате компания балуется шахматной игрою, а в следующей — сидит библиотекарь Ломер (его имя сегодня носит Рабочая библиотека) и под звуки доносящегося из зала шлягера тех времен «Бог отстроит Галилею» обменивает желающим книги.

А иногда один из учащихся школы отваживается сочинить пьесу, которую представляют в Народном доме, а бывает, что общество «Маккаби» готовит в Народном доме гимнастические показательные выступления на полу и на параллельных брусьях.

В считанных шагах оттуда стоит школа «Лемель» под эгидой общества «Эзра» — красивое и внушительное по тем временам здание. Здесь слушали мы на немецком языке лекции Йешайягу Переса по истории и географии, в которых особенно выделяется и распространяется всё, имеющее касательство к Германии, евреи которой были попечителями «Эзры». Здесь мы заучивали наизусть число жителей десятков немецких городов. Арифметика, природоведение, геометрия и гимнастика тоже преподавались здесь по-немецки, и мы научились исполнять даже несколько немецких песен под руководством Ц.Н. Идельсона. Однако лишь ивритские песни, такие, как «Идет Мессия» и «Дальше, Иордан, теки», заставляли сильнее биться наши сердца. Йосеф Йоэль Ривлин, только начинавший тогда свою педагогическую деятельность, вводил нас в мир ивритской литературы, в особенности — в сокровищницу поэзии Бялика. От него узнавали мы по книге Тавьева[94] о РИБАЛе и МИКАЛе, об Адаме Ѓa-Коѓене, о Фришмане, Ицхаке Эртере и других и учили отрывки из их сочинений наизусть.

На расстоянии нескольких десятков шагов стояло здание учительской семинарии под эгидой «Эзры». Молодые педагоги, заканчивающие курс обучения, иногда заходили в наш класс, практикуясь в педагогическом ремесле под руководством доктора А.И. Бравера. Были среди них такие, кто впоследствии достиг широкой известности, вроде Шпигельмана (он же — светлой памяти И. Яцив), покойного Иегуды Бурлы, ныне здравствующего профессора И. Рейхарта (специалиста по болезням растений) и других.

В атмосфере этой школы царило равнодушие к новым веяниям возрождающейся Земли Израиля. К деятельности Народного Дома относились они с негодованием. Однажды я услышал, как учитель в школе «Лемель» распекает ученика, провинившегося тем, что побывал в Народном Доме. В этом видели некий шаг навстречу бунту, навстречу утрате добропорядочности. Следует, однако, признать, что лишь в этом консервативном заведении учащиеся приобретали прочную базу общих познаний, и только семинар «Эзры» подготовил группу превосходных учителей, которые взрастили в стране и за ее пределами целое поколение в духе любви к языку иврит, к Земле Израиля и к еврейскому народу.

Вернемся же на улицу Пророков. Мы упираемся в международную англиканскую церковь, в которой ежевоскресно служат публичный молебен.

Несколькими шагами далее — пустырь, а на нем — фундамент госпиталя «Бикур Холим» («Посещение Больных»), которому предстоит перебраться сюда из Старого Города по окончании Первой мировой войны.

Сразу следом за ним — снова больница. Большое многоэтажное здание, над входом в которое — большая вывеска, а на ней — стих из Исайи (53:4): «Но Он взял на себя наши немощи и понес наши болезни» на немецком и арабском языках. Это тоже миссионерское учреждение, но евреи в него не ходили, и лишь арабы, главным образом христиане, пользовались его услугами. Ныне это здание находится в ведении больницы «Бикур Холим», расположенной напротив. По другую сторону улицы, на некотором отдалении — миссионерская школа Святого Джозефа, окруженная высокой стеною с запертыми воротами, дабы огородить ее от любого внешнего влияния. Здесь монашки воспитывают барышень, и по окончании школы последние знают французский язык, а также немного арифметики, прочих наук и рукоделия. Здесь учится немало евреек, и выходя отсюда они говорят по-французски, но совершенно не знают ничего по части всего, что касается еврейства.

Отсюда вдоль улицы начинают тянуться обширные участки с отдельными особняками, а за ними по левой стороне начинается улица Бней-Брит, ведущая к основанному Иосефом Хазановичем Дому книг. Ежедневно приходит сюда Аарон Коэн, заслуженный библиотекарь сего заведения, отпирает своим тяжелым ключом его двери и позволяет нетерпеливо ожидающей группе читателей пройти в длинный читальный зал на верхнем этаже. Здесь установлен длинный стол, а на нем — газеты и ежемесячники, еврейские и иностранные, местные и заграничные. По сторонам этого стола установлены длинные лавки, и читатели рассаживаются и погружаются в газетные страницы. Среди них вы встретите любителей чтения, по большей части бездельников, убогих — таких, кому нечего надеть и нечего есть, насыщающих душу свою чтением, молодых иешиботников, пробравшихся из ортодоксальных кварталов в районе Ста Врат ради того, чтобы вкусить от печатного слова, учащихся семинарии, любителей литературы, давно ждавших появления нового выпуска «Шилоаха» и «Моледет» («Родины»), Не слышно ни звука, кроме шелеста газетных страниц.

Тем временем библиотекарь занят на нижнем этаже — перетаскивает лестницу от одного шкафа к другому, залезает на нее и роется в поисках книги, которую у него спрашивает посетитель, как правило, из учащихся начальных школ, проверяет книгу, предупреждает, чтобы ее не попортили, записывает, пока не заканчивается вся очередь, достает часы из жилетного кармана и объявляет о закрытии библиотеки, торопит последних читателей, которым трудно выпустить газеты из рук, вставляет ключ и запирает двери до следующего дня.