Книга Сальватор. Том 2 - Александр Дюма

Карета катила некоторое время по земле, а не по булыжной мостовой, что заставило его остановиться на второй точке зрения.

Несомненно, они следовали по бульвару.

Коляска по-прежнему мчалась со скоростью не меньше четырех лье в час.

Поднявшись к улице Вожирар, экипаж остановился.

– Мы приехали? – спросил г-н Жакаль. Путешествие, как ему казалось, несколько затянулось.

– Нет, – коротко отвечал его сосед.

– Не сочтите за любопытство: а долго ли нам еще ехать? – поинтересовался начальник полиции.

– Да, – ответил сосед все с той же лаконичностью, которой позавидовал бы любой спартанец.

– Надеюсь, вы позволите мне, сударь, воспользоваться остановкой и взять щепоть табаку? – спросил г-н Жакаль то ли из нужды, то ли пытаясь по голосу и манере выражаться определить, с какими людьми имеет дело.

– Пожалуйста, сударь, – разрешил спутник г-на Жакаля. – Но прежде позвольте мне забрать оружие, которое лежит в правом кармане вашего пальто.

– Ах, ах!

– Да! Пару карманных пистолетов и кинжал.

– Сударь! Вы знаете о содержимом моих карманов, словно обшарили их! Освободите мне, пожалуйста, руку, и я сдам оружие.

– Ни к чему! Если не возражаете, я заберу его сам. Если бы я не попросил вас отдать мне пистолеты и кинжал, то, как я и обещал, я убил бы вас при первой же попытке ими воспользоваться. Я только хотел посмотреть, как вы отнесетесь к моим словам.

Незнакомец обыскал г-на Жакаля, забрал оружие и переложил его в карман своего редингота.

– А теперь, – обратился он к г-ну Жакалю, – я освобожу вам руки. Только лучше без глупостей, уж вы мне поверьте.

– Вы очень любезны, благодарю вас, – вежливо проговорил г-н Жакаль. – Поверьте, если мне представится случай, я отплачу вам тем же и не забуду удовольствия, которое вы мне доставили.

– Такой случай не представится, – возразил незнакомец. – И не надейтесь!

Господин Жакаль потянулся было за табаком, но при этих словах замер.

«Дьявольщина! – с чувством выругался он. – Шутка зашла, кажется, слишком далеко. Да и кому вздумалось со мной шутить? У меня нет врагов, если не считать подчиненных. Однако никому из них не придет в голову устраивать мне ловушку. Все эти люди сильны и смелы, когда они действуют сообща и под присмотром хозяина, а поодиночке глупы и трусливы. Во Франции есть только два человека, способных померяться со мной силами: Сальватор и префект полиции. Префекту я нужен в любое время, но особенно на время выборов; значит, он вряд ли заставит меня бесцельно кататься по улицам от полуночи до часу ночи. Раз это не префект, остается Сальватор. Ох, этот негодяй Жерар. Именно он втянул меня в это осиное гнездо!

Из-за его трусости, подлости, оплошности я страдаю! Если я выпутаюсь, он за все мне ответит! Будь он в Мономотапе, я и там настигну этого висельника! Однако что задумал Сальватор? Как мое похищение или исчезновение могут помочь Сарранти? Ведь именно с этой целью его друзья устроили мне прогулку в столь поздний час, хотя… Ах я дурак! Ну конечно! Он предвидел, что я прикажу его арестовать, и сказал своим друзьям: «Если в такое-то время я не выйду, значит, меня арестовали. Хватайте г-на Жакаля: он будет заложником». Да, черт побери, все так и есть!»

Господин Жакаль так обрадовался своей сообразительности, что потер руки, будто сидел в своем кабинете и только что со свойственной ему ловкостью обделал удачное дельце.

Господин Жакаль был по натуре артист. Он занимался искусством ради искусства.

Вдруг что-то тяжелое со стуком упало на крышу кареты, и г-н Жакаль вздрогнул от неожиданности.

– Ого! Что это? – спросил он спутника.

– Ничего! – все так же кратко ответил тот.

И, словно лишний вес нарочно должен был, вопреки всем законам динамики, облегчить коляску, она покатила с невероятной скоростью (г-ну Жакалю могло бы показаться, что он едет по железной дороге, если бы железные дороги существовали в описываемую эпоху).

– Странно! Очень странно! – пробормотал г-н Жакаль, втягивая одну за другой две огромные понюшки табаку. – Карета, и так довольно тяжелая, судя по грохоту колес, едет еще быстрее, чем до того, как ее нагрузили! Речная свежесть, а, с другой стороны, экипаж катится легко, будто женщина идет по траве… Странно! Более чем странно!.. Очевидно, мы в открытом поле… Но в какой стороне? На севере, юге, востоке, западе?

Господин Жакаль страстно надеялся отомстить за свое похищение, а потому направление интересовало его в эту минуту в тысячу раз больше, чем конечная цель путешествия. Его возбуждение достигло крайних пределов, и страстное желание, а главное – любопытство, стали нестерпимыми: он позабыл о предупреждении спутника и поднес левую руку к повязке на лице. Однако сосед не спускал с него глаз: сейчас же щелкнул затвор пистолета, г-н Жакаль торопливо опустил руку, и, притворившись, что ничего не слышал, самым естественным тоном спросил:

– Сударь! Не откажите в услуге: я буквально задыхаюсь.

Позвольте мне глотнуть воздуху!

– Нет ничего проще! – заметил незнакомец, открывая справа от себя окно. – Только из-за вас и ехали с одним отворенным окошком, опасаясь сквозняков.

– Вы тысячу раз добры, – поспешил сказать г-н Жакаль, съежившись под порывом холодного ночного воздуха. – Однако мне бы не хотелось злоупотреблять вашей любезностью. Я боюсь, что этот сквозняк – а я действительно ощущаю сквозняк! – может быть вам вреден или даже просто неприятен, и умоляю не принимать мою просьбу всерьез.

– Отчего же, сударь, – возразил незнакомец. – Вы пожелали, чтобы я открыл это окно: оно останется открытым.

– Тысячу раз вам благодарен, – отозвался г-н Жакаль, не пытаясь продолжить разговор, который, по-видимому, его спутник поддерживал с большой неохотой.

Полицейский опять погрузился в размышления.

«Да, – думал он, – это рука Сальватора. Нелепо было бы в этом сомневаться. Люди, с которыми я имею дело, непохожи на остальных. Они выражаются вежливо, хотя и немногословны.

У них приятные манеры, и вместе с тем настроены они весьма решительно и далеко не благодушно. Итак, похищением я обязан Сальватору. Как я уже сказал, он, должно быть, просчитал, что его могут арестовать. Какая жалость, что такой ловкий человек до такой степени честен! Этот чудак знает чуть ли не весь Париж, да что там Париж – всю Францию, не говоря уж о карбонариях Италии и иллюминатах Германии. Настоящий дьявол! Надо было обращаться с ним поосторожнее. Он же меня предупредил, перед тем как уйти: «Вы знаете, что с вами будет, если вы попытаетесь меня арестовать». Да уж, я был предупрежден, нечего сказать! Проклятый Сальватор! Чертов Жерар!».

Вдруг г-н Жакаль радостно вскрикнул.

Его осенило, и как бы он ни умел владеть собой, он не сдержался.