Книга Патриарх Тихон - Михаил Вострышев

Патриарх. Простите, это от какого числа?

Председатель. От 13 февраля. Историю происхождения вот этого воззвания и расскажите Трибуналу.

Патриарх. Видите ли, по поводу голодающих мы не раз обращались к властям, мы просили, чтобы нам разрешили образовать Церковный Всероссийский комитет и комитеты на местах, епархиальные, для того, чтобы Церковь могла сама оказывать помощь голодающим; с этим мы обратились, кажется, еще в августе прошлого года. В августе и сентябре мы ответа не получили. Ответ я получил от ПОМГОЛа в декабре месяце. Мною был командирован в ПОМГОЛ, как сведущий в этом деле, протоиерей Цветков, он не раз работал в этой области в 1911–1912 гг. В ПОМГОЛе вели переговоры с тов. Винокуровым, который этим делом заведует. Тов. Винокуров высказал пожелание о том, чтобы Церковь наша пошла навстречу помощи голодающим и пожертвовала из своих ценностей. Протоиерей Цветков сказал, что в Церкви имеются вещи, которые мы не можем, по нашим канонам, жертвовать. Тов. Винокуров на это заявил, что мы этого и не требуем, но хорошо, если бы вы пожертвовали подвески, камни, потом украшения. Цветков сообщил об этом мне. Я тогда согласился на это. Так как знал, что воззвания должны выпускаться с ведома властей, я представил в ПОМГОЛ проект своего воззвания о том, что можно жертвовать. При этом я имел в виду, что собственно церковное имущество было передано общине верующих, и я выразился так, что, со своей стороны, разрешаю жертвовать вот такие вещи. Это воззвание после было одобрено.

Председатель. Кем?

Патриарх. ПОМГОЛом. Затем была составлена инструкция, как проводить это дело. Между прочим, в инструкцию внесен был такой пункт, что все эти пожертвования церковные являются добровольными. Потом через несколько дней, когда воззвание было напечатано, — дней через пять — вышел уже декрет ЦК о том, чтобы отбирать все. Это показалось нам странным: с одной стороны, ведется соглашение с нами, с другой — за спиной выпускают декрет о том, чтобы все отбирать, и уже ни о каких соглашениях нет речи. Тов. Винокуров сам выбросил из инструкции тот пункт, который сам же раньше подчеркнул, именно что эти пожертвования являются добровольными. Не говоря о том, что в газетах началась травля патриарха и церковных представителей, князей Церкви и т. п. Я обратился с письмом к Калинину, где написал ему, что было соглашение отдавать то-то, а теперь требуют то-то.

Затем было внесено тов. Винокуровым, что это было добровольное пожертвование, и он выбрасывает этот пункт из инструкции. Я просил в письме Михаила Ивановича, чтобы этот пункт был восстановлен, чтобы это было добровольным соглашением, а что иначе нам придется поставить в известность, так сказать, население, и вот ответа не последовало. Вероятно, Калинин передал записку и ответа не получил. А на местах стали отбирать; кажется, в Петрограде. И вот тогда я выпустил послание, так как ко мне обратились и миряне, и духовенство, и не из Москвы только, а из других епархий, и высказал ряд церковных канонов. Но, конечно, никакой контрреволюции я тут не видел.

Председатель. Вы не вполне мне ответили на вопрос о возникновении послания. Почему оно возникло — это ясно, но как оно возникло? Вы лично его написали?

Патриарх. Лично.

Председатель. Собственной рукой?

Патриарх. Да.

Председатель. Не помните, какого числа?

Патриарх. В начале, кажется, первой недели[50], так 13–14 числа.

Председатель. Тринадцатого числа?

Патриарх. Да.

Председатель. Трибунал имеет в виду послание, которое заканчивалось сообщением, что за выдачу священных сосудов миряне караются отлучением от Церкви, а пастыри низложением из сана. Вот этот конец был тогда же написан?

Патриарх. Тогда же. Это было в начале первой недели.

Председатель. Какой общий порядок у вас составления посланий?

Патриарх. Вы спрашивали меня — кто был инициатором. Я говорил, что я, и что не принимает ли участие профессор Громогласов и другие.

Председатель. Трибунал интересуется вопросом: какой общий порядок написания посланий у вас был всегда? Вы сами или у вас были помощники, сотрудники, советники, которые бы обдумывали текст воззваний?

Патриарх. Текст воззвания и обдумывают, может быть, иногда, но я сам пишу. Раз моя подпись, то я и отвечаю за это.

Председатель. Кто еще вырабатывает эти воззвания?

Патриарх. Раз я отвечаю, то какое это имеет значение, кто помогает или вырабатывает?

Председатель. Трибунал интересует вопрос об управлении иерархией. Как идет управление? И вопрос о воззваниях: пишутся ли они собственной вашей рукой или могут быть составлены кем-нибудь другим и представлены на ваше утверждение?

Патриарх. Это я сам составлял, а послание в ПОМГОЛ составил отец протоиерей Цветков, потому что это дело он вел. А к этому воззванию он никакого участия не имел.

Председатель. Считаете ли вы, что жертвовать нужно все, что предусмотрено декретом Центрального Исполнительного Комитета, кроме священных сосудов, или еще что-либо нельзя было жертвовать?

Патриарх. Да, я находил, что это вообще надо.

Председатель. Кроме священных предметов?

Патриарх. Имеет широкое значение, казалось бы, все, что освящено практикой, но так как есть разница между кадилом или кропилом и сосудом, то, конечно, можно.

Председатель. Вы сделали разграничение?

Патриарх. Но в общем в целом не определяли, что можно взять и чего нельзя. Не с вашей, конечно, точки зрения. Только сосуды.

Председатель. Значит, можно так считать, не только одни сосуды, но и разные священные предметы богослужения?

Патриарх. Но это так нельзя сказать. Я о сосудах сказал, что их безусловно нельзя.

Председатель. А другое более или менее?

Патриарх. Да.

Председатель. Вы говорили о травле, которую вела печать. Что вы хотели этим выразить?

Патриарх. Это надо спросить у тех, кто ее поднимал, с какой целью она поднимается.

Председатель. Но вы сочли нужным сослаться на эту травлю, которая, по вашим словам, велась в газетах специально с этим вопросом. Чем вы объясняете, что вот сейчас вы вдруг вспомнили о травле, когда даете показания?

Патриарх. Да не только вспомнил, но и теперь эта травля продолжается.

Председатель. Так вот, может быть, вы объясните, почему вы указываете на газетную травлю, для какой цели?

Патриарх. А потому, что я вам передавал содержание письма к Калинину и просил его обратить внимание не на меня лично, а вообще на Церковь.