Книга Во власти хаоса. Современники о войнах и революциях 1914–1920 - Леонид Аринштейн

Русскому командованию мерещится реванш за Самсонова. Уже подготавливаются составы для вывоза в плен почему-то двух немецких корпусов. Но в ночь на 24 ноября, пользуясь оплошностью местных русских начальников, Шефер пробивается и выходит из окружения.

Выводит он из операции только ничтожные остатки своего отряда. Из 48 000 его войск он спасает только 6000. 16 000 взяты в плен, остальные полегли. По сущности дела, отряд Шефера был уничтожен. Лодзь – несомненно русская победа.

Но прорыв 6000 немцев ставится генералом Рузским в вину генералу Ренненкампфу, который, без каких-либо объяснений, отрешается от командования и даже лишается генерал-адъютантского звания.

Недоброжелатели генерала ликуют. Адмирал Бубнов пишет:

«Не прояви ген. Ренненкампф, которому было поручено с его войсками закрыть северный выход из окружения, полнейшей неспособности и бестолковости, немцы, в результате этой блестяще задуманной и твердой волей Великого Князя проведенной операции, потерпели бы катастрофическое поражение с пленением нескольких корпусов. Благодаря же бездарности ген. Ренненкампфа, который за это, наконец, был уволен со службы, окруженные немецкие корпуса, хотя и с большими потерями, но всё же вырвались из окружения».

Вот как иногда пишется история.

Лучшее исследование Лодзинской операции вышло из-под пера советского военного историка Королькова, в 1934 г. В нем подробно, на основании подлинных исторических документов, день за днем, описываются и разбираются операции противников. Труд этот лишен специфической предвзятости, свойственной многим советским авторам той эпохи.

На фоне сложной и запутанной операции, при отсутствии связи между начальниками и, главное, четкой воли у командования, перед нами проходят все русские генералы.

Ренненкампф проявляет свойственную ему кипучую энергию и стремление вперед. Правда, меры, принятые им, иногда не соответствуют действительной обстановке или сводятся на нет ошибками подчиненных, но он вкладывает всю свою волю к достижению победы.

Если судить по фактам, которые приводит Корольков, Рузский представляется в невыгодном освещении. Он слишком поздно уясняет себе действительную обстановку, часто отдает противоречивые приказания и в командовании его чувствуется известная вялость. Между двумя генералами возникают постоянно разногласия.

Отнюдь не обеляя Ренненкампфа, которому он ставит в упрек не пассивность, как это делают многие, а скороспелость и даже опрометчивость, Корольков утверждает, что главным виновником в прорыве Шефера был ген. Рузский.

Из опубликованной «Красным Архивом» переписки между Сухомлиновым и Янушкевичем мы узнаем, что министр всё время убеждает Янушкевича в необходимости отстранить Ренненкампфа.

И вот в результате совокупных мнений Янушкевича и Рузского и появляется доклад Великого Князя Государю:

«Определенно выяснившееся отсутствие управления 1-й армией, тяжело отразившееся на общем течении Лодзинской операции, вынуждает заменить ген. Ренненкампфа генералом Литвиновым, избранным генералом Рузским».

Герой Китайской и Японской войн, победитель под Гумбиненом, спасший свою армию в Восточной Пруссии, талантливый русский генерал, был выгнан из армии за прорыв каких-то 6000 немцев.

Тщетно просил ген. Ренненкампф указать ему причины его увольнения, Тщетно просился он на фронт, хотя бы простым солдатом. Все его просьбы остались без ответа.

Что вынес старый солдат, представить себе нетрудно.

В 1915 г. генерала встретил в Петрограде его старый подчиненный, В. Н. фон Дрейер. Вот что он вспоминает:

«Мы сидели в директорской ложе, ели, пили, смотрели на сцену, слушали хоры. Ренненкампф сидел грустный, ему, видимо, было не до веселья. И даже боевой номер кафэшантана Родэ не мог вывести Ренненкампфа из состояния подавленности, замеченной всеми. Он много пил и, не выдержав, вдруг начал говорить о том, как с ним несправедливо поступили:

"Меня отстранили от командования армией совершенно ни за что; и всё это по проискам Сухомлинова. Я просил дать мне любое назначение, готов был принять даже эскадрон, лишь бы не оставаться здесь, без всякой пользы, без всякого дела; мне даже не ответили".

И вдруг, к нашему ужасу и конфузу, этот сильный, мужественный и храбрый генерал залился горючими слезами».

Гадать вообще не целесообразно, но всё-таки можно предположить, что если в феврале 1917 г. в Пскове был бы не генерал Рузский, а генерал Ренненкампф, то совета отрекаться он бы Государю не дал.

После революции, заключенный одно время в Петропавловскую крепость, он, как рассказывают близкие ему люди, впоследствии получил предложение поступить в Красную Армию. Предложение это он отклонил.

Весной 1918 г. он принял в Таганроге мучительную смерть от рук чекистов, сохранив до самого конца непоколебимую твердость духа.

В военной истории он оставил память как победитель немцев под Гумбиненом и как один из самых талантливых генералов последнего царствования, запечатлевший мученической кончиной свою верность тем идеалам, которым он твердо служил всю свою жизнь.

Печатается с сокращениями по тексту: С. Андоленко. Генерал Ренненкампф. – Журнал «Возрождение». 1970. № 221. С. 55–68.

Автор, Сергей Павлович Андоленко (1907–1973) принадлежал к поколению детей белой эмиграции; посвятил себя военному делу, во французской армии дослужился до бригадного генерала. Издатель «Истории русской армии» (на франц. языке), редактор «Военно-исторического вестника».

Из дневника драгунского офицера. Свидетельства Аркадия Столыпина

[16]

1917 год

Мариенфелъд[17]. 11 марта 1917 г.

Переворот – уже дело прошлое. Он «бескровный», и обнаружена измена, теперь «конец влияния темных сил» и победа будет наша. Темные силы – это, вероятно, «мы».

Трудно теперь быть офицером, толпа возбуждена, и легко нарваться на неприятности. Чувство, что драгуны постепенно от нас отходят и теряют доверие, а про тыловую сволочь я уже и не говорю – та открыто смотрит в глаза с наглой ненавистью.

Государь отрекся, исчез Пажеский корпус, расформированы Александровский лицей и Училище правоведения, уничтожена гвардия и после 216 лет боевой службы скончался Нижегородский полк.

Завтра снимут с погон царские вензеля на радость длинноволосым хамам с наглыми глазами и заученными фразами. Последний лозунг – «Война до победного конца!», и, вероятно, для этого – «Долой дисциплину!».

Да и хотят ли «они» взаправду выиграть войну? Или среди «них» два течения – одно еще как-то поневоле приемлемое, а другое – обещающее усиление развала и хаоса?