Книга Эксгумация - Тоби Литт

— Это не твое дело.

— Хорошо, тогда другой вопрос: полиция брала у вас кровь?

— Да, — ответил он. — Они взяли у меня кровь во время первого допроса.

— Вы были отцом ребенка?

— Они не сообщили мне результаты. Но меня обязали выступить на суде и попросили не покидать страну без ведома полиции.

— Нам даже пришлось отменить гастроли в Канаде, — сказала Дороти.

— Вас тоже обязали явиться на суд? — спросил я ее. Ее рот запал по краям — как у женщин со вставной челюстью.

— Да, — пробормотала она.

Я спросил ее прямо:

— Вы имели какое-то отношение к тому, что в меня и Лили стреляли, так?

Алан начал отвечать:

— Это неправда. Дело в том…

Я продолжил атаку на Дороти:

— Дело было в Лоренсе, так? У Лили либо начался роман с ним, либо вот-вот должен был начаться, так? И вы не могли этого стерпеть.

— Это неправда, — взвыла Дороти. — Я думала, что это так, но я ошибалась. Я спросила его — Мы спросили, Мы открыто обратились к нему, — и он поклялся, что между ними ничего не было. И мы ему верим. Он не врет нам, по крайней мере, когда мы задаем ему прямые вопросы.

— Что знает полиция?

— Мы им все рассказали, — ответила Дороти.

— То, что вы не сказали мне? — спросил я.

— Ты все услышишь на суде, — бросила она.

— Что я услышу? — спросил я. — О том, как Саб Овердейл познакомил вас с Тони Смартом? Который познакомил вас с настоящими убийцами? Как вы с ними познакомились? Как вас, Дороти, занесло? Как вы из ревности и страха заказали убийство? Как что-то пошло не так? Как Алан узнал и отменил встречу, чтобы не попасть под пули? Или как вы испугались и предупредили его, чтобы он не ходил, а Лили расстреляли с тем, кого она пригласила вместо Алана?

— Это самая нелепая выдумка, которую я слышала в своей жизни, — заявила Дороти.

— Но вы должны признать, — сказал я, — что кто-то хотел убить обоих сидящих за столиком: Лили и ее спутника. И поскольку этим спутником должен был быть Алан, напрашивается мысль, что существует только один человек, который мог этого захотеть, — вы.

— Ты хочешь сказать, что я хотела смерти собственного мужа?

— Да, думаю, что в какой-то момент у вас было такое желание.

— Ложь, абсолютная ложь, — сказала Дороти. — Это было совпадение, только и всего. Алан отменил встречу. Лили договорилась с кем-то еще. Откуда ты знаешь, что они не хотели убить ее и тебя?

— Только Алан и Лили знали, что они будут в ресторане в это время. Если Лили никому не сказала, значит, о встрече мог знать только еще один человек — вы.

Ветер немного усилился. Из-за горизонта послышались робкие раскаты грома.

— Пошли, — сказала Дороти Алану. — Мы уходим.

— Что ты собираешься предпринять? — спросил Алан.

— Успокойся, — сказала Дороти. — Он не может ничего доказать.

Алан обнял Дороти за плечо.

— Я знаю, это может показаться странным, но на самом деле я очень благодарен жене за то, что она сделала, — проговорил он.

— Замолчи! — крикнула Дороти, но он не замолчал. Наконец-то он предстал открытым всем ветрам валлийцем.

— Мои отношения с Лили были глупыми, незрелыми, ошибочными и опасными. В конечном итоге кто-то неизбежно должен был пострадать, и не только эмоционально. Лили не отличалась уравновешенностью, тебе это известно не хуже меня. Иногда она просто теряла контроль над собой. Она была безумно ревнива. По сути, я оказался между двух очагов ревности, но одна объяснялась любовью, а другая — жаждой обладания. Лили не могла вынести того, что ей придется меня потерять, а главное — вернуть жене. Гордыня ее не могла такого вынести. Сам знаешь, на что она была способна. Иногда она меня просто ужасала — своей привычкой причинять себе боль, чтобы сделать больно другим. У нее все сводилось к декларации или ультиматуму. Ничего не существовало на здравом, бытовом уровне. А я именно там живу, оставляя все страсти для сцены. Актерам в жизни они и не нужны, ведь можно гневаться в пьесах Шекспира, страдать у Чехова. Большинство актеров живут очень спокойной жизнью обывателей. Но Лили не могла этого вынести. Дороти поняла, что происходит, и спасла меня. Она сыграла. Ставки были высоки. Она выиграла. Лили проиграла. Но этого Лили и хотела с самого начала — обезличенной трагедии ей было недостаточно, ей хотелось все пережить самой. Она хотела стать совершенной жертвой, в которой бы никто не усомнился. На самом деле Дороти просто помогла ей осуществить ее призвание. Но теперь я думаю, что мы рассказали тебе все, что знаем и можем рассказать. Полиция долго и подробно записывала наши показания. Мы невиновны, как и ты. Вернись к нормальной жизни. Хватит жить прошлым.

Дороти грубо дернула его за руку и увлекла вниз по холму. Было слышно, как она отчитывала его за то, что он слишком много разболтал.

Теперь у меня в голове сложилась окончательная картина произошедшего: Алан договорился с Лили о встрече в ресторане; Дороти узнала об этом; Дороти взбесилась, попав в плен одновременно нескольких чувств: ревности, ненависти, страха, ярости; Дороти наняла киллера, чтобы убить Лили и мужчину, который будет с ней в ресторане; благодаря телерекламе киллер знал, как выглядит жертва; Дороти предупредила Алана, чтобы он не ходил в ресторан, потому что, если он пойдет на встречу, ему не жить; Алан ей поверил и отменил встречу с Лили; Алан не сказал Лили о планирующемся убийстве, он просто предупредил ее, чтобы она не приходила; уязвленная Лили из упрямства не отменила заказ; Лили пригласила меня, как единственного человека, которого она могла застать так поздно в пятницу вечером; по какой-то причине убийство все равно состоялось…

Дурацкая ошибка, но, как ни крути, смерть Лили была прежде всего на совести Дороти.

Возвращаясь со встречи, я был совершенно спокоен. Однако постепенно гладкому ходу моих мыслей начала мешать ненависть.

Дороти была эгоистичной дурой, которая только и умела, что жалеть и оправдывать себя. Я бы в любом случае ее ненавидел, из принципа, даже если бы не знал ее лично. Меня выводил из себя идиотизм ее поступков, полное отсутствие угрызений совести, ее беспрерывные, безостановочные, бесконечные попытки придумать себе оправдание, ее неспособность увидеть подлинную причину своего поведения — зависть к красоте и успеху Лили. Чем больше я узнавал Дороти, тем больше я ее ненавидел.

Алана я не презирал — его мне было просто жаль. Он оказался слабым человеком, еще более слабым, чем я предполагал. Было видно, что он искренне любил Лили, как и я. Любил достаточно сильно, чтобы отказаться от нее ради спасения ее жизни. Достаточно сильно, чтобы соврать Дороти, будто он перестал встречаться с ней… соврать один, два или несколько раз, — думаю, он делал это неоднократно.