Книга Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец - Александр Семёнов

– Да сколько хочешь, – сказала Оля, погладив её по щеке.

– Мур-р… Ну, и как я могу тебя чему-то учить? Так здорово…

Вздохнув, Ксения замолчала. Оля, взяв со стола телефон, написала сообщение:

Ребёнок завис надолго. Приходи, всё хорошо:*)

Но отправить не успела, потому что Ксения заговорила лениво, почти сонно:

– Я в субботу на дне рождения неприлично нарезалась…

– Да всё было очень культурно, – мягко возразила Оля.

– Ага, конечно. Первый раз в жизни была такая культурная. И последний, – продолжала Ксения почти на одной ноте. – Но я помню, у тебя очень хорошо получалось танцевать, так что меня не обманешь.

– Мы же там валяли дурака, это легко. Это всегда можно. А вот серьёзно, по науке, как вы умеете…

– И я бы не смогла так с тобой, как Марина. Она смелая, вообще… Я даже на минуту протрезвела.

– Ну, а что здесь такого? – сказала Оля. – Хочешь, попробуй сейчас. Никого нет…

– Не, не, не!.. Я увидела, и то жарко стало. Боялась, Ромка заметит. Он тебя, кстати, хвалил…

– Что он говорил? – спросила Оля с лёгкой тревогой.

– Говорил: способная.

– Это он из вежливости. Знает, что мы дружим, вот и не хотел тебя сердить.

– Думаешь, он такой хитрый?!

– Не знаю, – ответила Оля, – но, по-моему, для этого никакой хитрости не надо.

– А, по-моему, он вообще весь открыт. Что думает, то и скажет. Или это только со мной?… – задумчиво сказала Ксения. – В общем, я тоже не знаю. Но я бы хотела быть на тебя похожа.

– Да во мне ведь ничего особенного нет.

– Ага, конечно. А в ком тогда есть?

– Посмотри внимательнее в зеркало, – сказала Оля, подув на обращённое к ней покрасневшее ухо. – Может, кого-то и найдёшь. Даже скорее всего найдёшь. Это во-первых. А во-вторых…

В этот миг она вспомнила о телефоне, который так и держала в руке, и отправила, наконец, сообщение.

– Ты Андрею? – спросила Ксения.

– Да, узнать, когда вернётся. Скоро уже должен.

– Я вам помешаю. Пойду, наверное?

– Да успокойся, Ксюха, как ты можешь помешать? – сказала Оля, удержав её. – О чём я говорила?…

– О том, что во-первых посмотри в зеркало…

– Точно. А во-вторых, если хочешь быть похожей на меня, то надо, наверное, пройти все этапы, которые я прошла. А зачем оно тебе? Знаешь, какая я была в ранние студенческие годы? То есть, чуть старше, чем ты сейчас. Вот решили мы с друзьями покататься на машине. У одного в гараже стояла копейка. А ключ от гаража он, как всегда, потерял. От машины тоже, к счастью для нас, но это мы тогда не учли. И вот висячий замок, на высоте пояса примерно. Решили сбить ногами. Парни били, били, только пятки отбили. Оля говорит: р-разойдитесь! дайте мне! И с первого удара бедный замок отлетел метров на пять по частям.

– Ух ты, здорово как! – засмеялась Ксения.

– И ребята в восторге: Олька мужик!

– Правда, что ли? Не похожа! Совершенно.

– Платье надеваю несколько раз в год, почти никогда не крашусь. Всё равно не похожа?

– Нет.

– Это сейчас. А тогда носила трофейные немецкие говнодавы, одни и те же чёрные штаны летом и зимой. Пиво из горла – только так. Манеры были соответствующие… Но однажды это мне надоело, и я захотела измениться. Прежде всего, внутри.

– У тебя получилось. А когда захотела? Когда встретила Андрея?

– Да пораньше, наверное. Но ненамного. Повезло, что встретила его на Ладоге, там ходила иногда в купальнике, иногда без, и было гораздо легче понять, что я не мужик. А со дня встречи и до того дня, когда мы решили жить вдвоём, прошло три года, так что у меня было время поработать над собой. Теперь ещё вылезают пацанские замашки, но лишь в экстремальных случаях. А ты думаешь…

Но тут её телефон просигналил о полученном ответе.

Прочитав, Оля сказала:

– Минут через десять будет.

– Так я пойду? – спросила Ксения, поднявшись.

– Погоди ещё, Ксюш. Ты когда-нибудь играла в «Цезарь три»?

– Нет. А интересно?

– Сейчас запущу на ноуте, попробуй. Я уже всего прошла. Создадим для тебя нового правителя… минутку… Вот, готово. Строй римский город. Начни с дорог, домов. Придут люди, ты следи за порядком, храмы ставь поровну всем богам, а то обидятся. Ревнивые, заразы. Обязательно префектуры, а то всё сгорит. В следующих уровнях будешь развивать промышленность, выращивать еду, торговать. Потом воевать… Развлечения им нужны, театры, школы, бани… Давай, а я пойду разогрею ужин.

– Ты Андрею не скажешь, о чём я тебе говорила?

– Если не хочешь, то не скажу.

– Не надо пока, ладно, – попросила Ксения, и Оля кивнула: будет сделано. Точнее, не будет.

2

Интересно, о чём мог поведать Рома. В субботу, вернувшись со дня рождения, они долго не могли успокоиться. Спать не хотелось; Оля ещё не вышла из транса, вызванного музыкой Андрея, и была готова на всё, лишь бы слушать, слушать, слушать… Он, конечно, никогда и ничего взамен не просил, но она мечтала как-нибудь особенно его отблагодарить. Андрей в большой комнате играл – очень тихо, потому что была ночь, – все подряд румбы, которые помнил или мог на месте выдумать. И как бывает, что тихая речь доходит до сознания лучше крика, так и эти едва слышные звуки окончательно её заворожили. Сидя на подлокотнике кресла, Оля глядела то на руки Андрея, то на танцующих Марину с Ромой, и мысленно уговаривала: не прекращайте, пусть ещё играет!.. Потом они вздумали издеваться над ней, принялись учить латинским движениям: Рома за партнёра, а Марина, стоя рядом, нажимала на колени, бёдра, плечи, показывая, как они должны работать. Ученица была не бездарна, в нужные стороны гнулась, только не могла сосредоточиться, а ребята хотели от неё слишком многого и сразу. Будто она и не старше почти на век, будто уже давно им знакома… Урок то и дело прерывался смехом. Роме скоро надоело с ней возиться, он умылся, лёг на надувную кровать и затих, отвернувшись к стене. А девушки не могли остановиться ещё довольно долго и даже выучили поддержку. «Делай вот так, – сказала Марина, – не бойся, не уроню. У нас нельзя отрывать обе ноги партнёрши от пола». «Отрывать обе ноги партнёрши, – повторила Оля и чуть не села на пол. – Ну, спасибо!..» Успокоившись, она, как показал учитель, махнула ногой под потолок; Марина с третьей попытки поймала ногу на лету и не оторвала, а куда-то себе закинула; в следующий миг Оля увидела комнату вверх тормашками, чуть не выскользнула, и побежала в кабинет надеть что-нибудь взамен спортивной майки, и, второпях не найдя ничего более подходящего, вернулась в лифе от бикини величиной с два розовых лепестка. Через минуту она шёпотом ойкнула и закрылась руками: эти лоскуты, хоть и испытанные пляжным волейболом, для танцев оказались едва ли пригоднее, чем костюм сказочного короля. Вроде бы Андрей, встретившись глазами с Мариной, чуть заметно покачал головой. Позже, как Оля ни допрашивала, он всё отрицал, – но, было так или нет, заново переодеться её не отпустили, из-за спины Андрея, где хотела спрятаться, вытянули вновь на его ясные очи и, на ходу завязав злосчастные тесёмки, продолжили занятие. Да она всерьёз и не упиралась, больше дурачилась, разыгрывая немое кино. Музыка звучала такая, что оторваться от неё даже на мгновение было невозможно. О Роме совершенно забыла: спит же, не видит ничего лишнего. А если не так уж и спал? Да ладно, что теперь изменишь…