Книга Первая колония - Владимир Мясоедов

Великий халифат, занявший собой почти всю Африку и закинувший жадные щупальца в Евразию и даже Океанию, стал буксовать. Объединённые было религиозными лидерами в единое целое разнородные племена, народы и нации вспомнили об имеющихся у них противоречиях. А ещё на территории новообразованного государства было слишком много людей, умеющих стрелять, резать глотки и молиться, но не слишком желающих работать. Мгновенно появившийся аналог мусульманской инквизиции укладывал подобные элементы в землю целыми поселениями, не стесняясь проводить ковровые бомбардировки, зачистки под ноль семейств и кланов, а также показательные суды, на которых в качестве меры наказания регулярно использовались сожжения, утопления в свином навозе, сажания на кол и даже мало отличающиеся от последнего по последствиям изнасилования специально обученным слоном. Первый раз подобным изуверским образом казнили каких-то чудом не утративших розовых очков активистов Гринписа, без спроса сунувшихся на окраину Чёрного континента и попытавшихся освободить цирковых животных от неволи. В результате «зелёные» познакомились с крупнейшим наземным млекопитающим планеты, которое они сами несколькими днями ранее пытались выпустить из вольера, намного ближе, чем хотели бы. А народным массам процесс так понравился, что его тут же решили повторить в нескольких близлежащих регионах. Благо не было недостатка в обитателях вырытых в земле ям, заменяющих нормальные тюремные камеры и обходящихся гораздо дешевле. Пока оставалось не ясно, удастся ли властям лишь недавно появившейся мировой державы удержать в узде своих подчинённых и построить для выживших счастье на крови, но первые оптимистичные прогнозы уже звучали. Если повезёт, то занимающая континент с лишним теократия в кратчайшие сроки повторит судьбу многих империй-однодневок и развалится под собственной тяжестью обратно на относительно безопасные отдельные составляющие-страны.

Китай, отгородившийся от остального мира своим аналогом железного занавеса, чуть снизил уровень паранойи. И оказалось, что он, если и не отделался лёгким испугом, так, по крайней мере, восстанавливается быстрее прочих. Да, понесла ужасные потери промышленность, да, были массовые беспорядки и неизбежные жертвы… Но всё уже под контролем, и всем необходимым самый населённый в мире гигант обеспечивал себя сам. А миллион китайцев с лопатами есть миллион китайцев с лопатами, которые запросто заменят собой любую более совершенную технику. И ни лопат, ни китайцев пришельцы не воровали.

В последних строчках информации с Земли кто-то решил чуть разбавить мрачный тон новостей и сообщил, что лучше всего в настоящий момент чувствуют себя пигмеи из дебрей Амазонки. У них нету ни черта, но у них и раньше ничего и не было. А контакт вместе с основными достижениями цивилизации изначально прошёл для этих ребят по разделу мифов, сказок и легенд, к которым вряд ли кто-нибудь серьёзно относится, кроме местной интеллигенции в лице укуренного дикой кокой шамана.

Шесть часов понадобилось мне, чтобы сначала закончить работу, а потом незаметно прогуляться до медицинского блока и сравнить крошку найденного мной образца с широко известным средством для повышения потенции. Хотя как незаметно? Меня видело много народа, плюс расставленные в ключевых местах корабля видеокамеры, от которых я и не думал скрываться. Всё равно укрыться от абсолютно всех глаз не получится, не в условиях ужасной скученности нужно осваивать искусство прятанья в тенях.

До обители врачей я доковылял с самым невозмутимым видом, а после потратил почти сорок минут на заигрывания с медсестричкой, официальным предлогом для которых послужило желание получить лёгкое обезболивающее. Таблеток девушка двадцати шести лет так и не дала, ссылаясь на режим жёсткой экономии. Не обломилось мне и чего-то поинтереснее. А вот одну порцию виагры, изначально не состоявшей на балансе медпункта, удалось-таки обменять на обещание отвязаться от неё и на горсть конфет, которые я самым наглым образом тиснул из дядюшкиной резиденции. Даже если бы кто-нибудь и заинтересовался моим поведением, ничего слишком неестественного в поведении молодого здорового мужчины он не нашёл бы. Втихую добраться до химического анализатора и засунуть в него добытую из европейской капсулы таблетку тоже преступлением не являлось. Любопытство ведь не порок – вот захотелось вдруг мне узнать химический состав возбудителя, и всё тут. А от людей таился – потому как стыдно быть замеченным в подобном интересе. К тому же лишь чуть-чуть поцарапанное лекарство я проворно упаковал в целлофановый пакетик. А значит, могу использовать по назначению, когда будет с кем. Единственное, в чём меня могли бы обвинить в случае детального расследования, – это в уничтожении логов проведённого анализа из памяти оборудования. Но подобный проступок, если всё остальное исправно, сам по себе даже на выговор не тянет. А сломать случайно я ничего не мог, всё-таки далеко не в первый раз компьютер вижу.

За полчаса до наступления отбоя мой высокопоставленный родственник оказался очень удивлён тем, что в его каюту вломился племянник, которого он сегодня вряд ли уже ожидал увидеть. Изумление переросло в оторопь с некоторыми нотками паники, когда его притянули к груди и сунули под нос записку: «Я знаю, что это ты накормил Глыбина вместе с частью прибывших на „Гагарин“ новичков психотропными препаратами. P. S. Ответ не говори, а пиши. Причём так, чтобы со стороны было плохо видно. P. P. S. Кроме официальных камер есть ещё и жучки! Уверен, они здесь есть. И не только твои».

– Ну ладно, ладно, не надо так злиться, что я перегружаю тебя работой, – проворчал дядя, отходя к своему рабочему столу и начиная рыться в нём в поисках ручки и не слишком важной бумажки. – Пойми, я и сам тут с этими документами зашиваюсь. Вот посмотри, какую ересь мне прислали с Земли пару часов назад. И дай ответ, что именно ты об этом думаешь.

Не заметить, какое он сделал ударение на последних словах, было попросту невозможно. Ладно, раз не станем обмениваться записками, то поиграем в испорченный телефон.

– Анкетирование? – удивился я, бросив взгляд на протянутую распечатку, состоящую из более чем десятка скреплённых вместе листов. – И на фига?!

– Да совсем они там, на Земле, с катушек съехали. Одни одного хотят, другие другого. Но им-то хорошо, а тут у нас даже глоток чистого, обеззараженного воздуха получить проблема, – вздохнул дядя, устало откидываясь на спинку кресла и подперев голову рукой. – Были надежды, что хоть сейчас люди делом займутся и перестанут палки в колёса вставлять, так ведь нет! Всё прямо как в басне Крылова: рак пятится назад, щука тянет в воду, а лебедь рвётся в облака!

Понятно, дядя решил, что пора заканчивать с двоевластием в нашей колонии и командовать должен кто-то один. И закрутил против Глыбина вполне успешную интригу. Препарат, каким-то образом подсыпанный в еду или питьё, сделал нашего капитана крайне нервным и раздражительным. То же самое случилось и с некоторыми другими людьми, да и не только. Больше чем уверен, та женщина-медик из пассажиров «Славянина», пила чай или хлебала суп, налитый из той же посуды, откуда кормили капитана. А после поделилась остатками трапезы со своими зверьками. На борту «Гагарина» за последние двадцать четыре часа случилось кроме мелких происшествий как минимум две драки. Две! Хотя раньше у нас за всё время колонизации Циратры было всего одно подобное происшествие. И это не считая стрельбы Глыбина и ложной тревоги.