Книга Дайте им умереть - Генри Лайон Олди

Еще щелчок — это припоздавший Усмар пытался снять телохранителя. С тем же результатом. Новый удар бойка по капсюлю, хриплые ругательства, лязгают затворы — и в дверях объявляется бородатый Равиль с пятнадцатизарядным «гасаном». Движется бородач удивительным способом — напряженно, спотыкаясь и неестественно выпрямив спину, видимо, потому, что позади ар-Рави тяжело переваливается хайль-баши Фаршедвард, не отнимающий ствола своей пушки от затылка бородача.

Все происходящее дико напоминает сюжет кабирской сказки «Замри или исчезни»: злой бай прилип к волшебному гусю, жрец-мобед — к баю, вероломная красавица — к жрецу…

Разве что клювастые пистолеты все же не до конца напоминают волшебных гусей.

Коротышка доктор изумленно оборачивается и имеет удовольствие лицезреть все это столпотворение. Испуганное недоумение не украшает его лица.

Правда, стриженая бородка без усов, на взгляд Карена, его тоже не украшает.

— Идиоты! — хрипит с аллеи Гюрзец. — Кретины! Оно не стреляет!.. Только у этого… Перевяжите же меня, шайтан вас раздери, кровью ведь истеку!

Карен приходит в себя первым и, пряча бесполезный пистолет, ныряет обратно в холл. Боковым зрением он еще успевает заметить Ниру-Сколопендру, стоящую чуть поодаль на обочине аллеи, — и отставному висак-баши остается только догадываться, что здесь недавно произошло.

Медицинская часть!

Извилистый кишечник коридора: налево, направо, снова налево, наконец матовая застекленная мембрана в конце небольшого «аппендикса».

За дверью — голоса.

— Нет, ты погоди, Руинтанчик, ты послушай… вот ты к примеру, меня уважаешь? А если уважаешь — слушай дальше!

— Исик, я тебя не просто ув-важаю… я т-тебя об-лажаю… в смысле обожаю!.. Т-только давай сначала еще по черпачку — и б-буду слушать в оба… в полтора уха. Чес-сно буду!

— По черпачку? Всего по одному?! Обижаешь…

Резкий запах спирта, захлебывающееся бульканье. За лабораторным столиком вольготно расположился корноухий Руинтан-аракчи в приятном обществе надима Исфизара! Оба лоснящиеся, раскрасневшиеся, преизрядно поддатые. И явно собирающиеся «догоняться» дальше.

Литровой бутыли с медицинским спиртом, стоявшей на столике, должно было вполне хватить, чтобы догнать, догнаться и перегнать — за кем бы ни велась эта погоня. Тем более что в качестве закуски у новоявленных собутыльников имелись лишь несколько тоненьких ломтиков хлеба и одна конфета. Вялая рахат-лукумина в фольге. Коптящий в углу стола огарочек счесть закуской было трудновато.

— А, Карен! — громогласно обрадовался Руинтан, таинственным способом опознавший гостя, сидя к последнему спиной. — Давай к нам, егерь! Мектеб у них — рай, и только! Спирта — навалом! Исик меня уже обещал к ним зачислить, в шестой класс, на полное довольствие!

— В седьмой, — икает расщедрившийся Исик, наскоро черкая в каких-то бумагах. — Гороскоп лично составлю. Ты вот, Каренчик, Скорпион Скорпионом, а Руинтана я Девой сделаю. Или лучше этим… Змееносцем. Спорим, сделаю?!

— Спасибо, мужики. — Бывший егерь, по уши забравшись в настенный шкафчик, споро собирал все необходимое: бинты (обычные и прорезиненные), вату, йод… — Я бы с удовольствием, только тут Гюр… господина гулям-эмира ранили, перевязать надо. Вот перевяжем, и с полным удовольствием! Оставьте мне чарку-другую!

— Кто ранил? — почти трезвым голосом интересуется надим Исфизар, бултыхая остатки спирта в своей пробирке.

— Да доктор Равилев… пальнул сдуру…

— Раз доктор, пусть теперь сам и лечит! — счастливо хихикает Руинтан. — Лекаря хреновы, как мне ухо пришивать, так дудки, а как гулям-эмира пристреливать, так тут как тут! Плюнь, Карен, садись с нами!

Уговоры показались висак-баши чрезвычайно соблазнительными. Стоило большого труда не поддаться и уж тем более не поддать в хорошей компании.

Увы — коридор, направо, налево, ковровая дорожка, холл, крыльцо…

Ранение оказалось тяжелым, но, похоже, не смертельным. Пуля прошла навылет через правый бок гулям-эмира, проделав в его крепком мускулистом теле два аккуратных отверстия. Крови натекло порядочно, но, кажется, ни один из важных органов задет не был.

«Печень ниже, легкие выше, кишечник вроде не зацепило, — мысленно прикидывал Карен, привычно обрабатывая раны антисептиком, накладывая тампоны, бинтуя и успевая отгонять желающих помочь. — Хотя бог его знает, что оно там зацепило, чего не зацепило! Во всяком случае, раз Гюрзец до сих пор не загнулся, шанс выкарабкаться у него есть».

Остальные, включая громилу-телохранителя, стояли и молча смотрели, пытаясь не встречаться друг с другом взглядами. Пистолетов ни у кого видно не было.

Только бородатый Равиль нервно веселился.

— Ай да знахарек, ай да доктор! — похохатывал он, сияя пуще луны. — Тихоня тихоней, а гулям-эмирчика с одного выстрела уложил! Учитесь, ребята! — повернулся бородач к оставшемуся не у дел Махмудику, почему-то обращаясь к последнему во множественном числе. — У меня не то что телохранитель-пахлаван — любой докторишка сто очков вперед вам всем даст! Ну, Кадаль, ну ты даешь, круто ты его!..

Доктор Кадаль, у которого была расстегнута ширинка штанов (стрелял он оттуда, что ли?!), растерянно моргал и пытался поймать хоть чей-нибудь сочувствующий взгляд, но все от него отворачивались.

Заканчивающий перевязку Карен чувствовал это спиной.

Вроде Руинтана.

Потом отверженный обществом доктор заглянул Карену через плечо, увидел землистое лицо господина Ташварда, окровавленные бинты, черную блестящую лужу — и, неразборчиво промямлив, устремился к ближайшим кустам.

«Поплохело герою», — с сочувствием и легкой брезгливостью подумал Карен.

Однако из кустов вскоре раздались отнюдь не рвотные звуки, а интенсивное журчание.

«Интересное дело! Вышел доктор во двор отлить — а тут господин Ташвард: ты что это, мол, зараза?! Мочишься не по уставу на казенном крыльце?! И пришлось доктору господина Ташварда из пистолета застреливать, потому как иначе не дал бы бдительный гулям-эмир справить ему естественную нужду… А что? Сходится!»

Смущенный и все еще растерянный доктор вернулся, вертя в руках пистолет Ташварда.

Застегнуть ширинку он забыл.

— Доктор Кадаль, отдайте оружие, — потребовала вдруг молчавшая до сих пор Неистовая Зейри.

— Не отдам! — У мямли доктора прорезался командирский тон. — Я никого не собираюсь… убивать, — последнее слово далось Кадалю с явным трудом, — но и пистолета не отдам! Идите вы все к Иблису!

И Неистовая Зейри поняла — не отдаст. Даже и спорить не стоит, тем более что к доктору демонстративно придвинулись бородатый Равиль и его телохранитель.

Теперь коротышка представлял собой силу. Его слушалось оружие — в отличие от остальных. А вопрос: «Почему?!» — не имел сейчас никакого значения.