Книга Иди сюда, парень! - Тамерлан Тадтаев

– Откуда у тебя автомат? – спросил Фога.

Пацан показал белые зубы:

– С убитого грузина снял. – Он вынул из кармана навороченный телефон. – Это тоже трофей. Хотите посмеяться? Сейчас поищу номер его деды[46]. О, нашел. Тсс…

Настала такая тишина, что я услышал гудок, прервавшийся взволнованным женским голосом:

– Придон шена хар швило?[47]

– Нет больше твоего сына! – закричал парнишка. – Я убил его! Слышишь меня, сука старая? Даже не поплачешь над ним, потому что я поджег дом, где он сдох!

– Вайме деда[48], – заплакала женщина. – За что?!

– Она еще спрашивает! – вскочил бородач. – Дай-ка мне!

И, вырвав из рук пацана трубку, начал брызгать слюной.

– Ваши сыновья убивают всех без разбору! Они никого не щадят, и пощады им тоже не будет никакой!.. Сука старая, – пробормотал бородач в досаде. – Отключилась.

– Что же все-таки произошло? – спросил Фога.

Пацан спрятал трофей в карман и, усевшись на обломок стены, сказал:

– Ночью я гулял со своей девушкой по пионерскому парку.

– А почему она не эвакуировалась? – подал я голос.

– Не на чем было. Да и не хотела уезжать. А тут еще Саакашвили выступил. Вы разве не слышали вчера? Он же обещал прекратить обстрел. Многие поверили и вернулись. Наверное, думали: какой сумасшедший начнет войну во время Олимпиады? Он же, говорят, в Оксфорде учился. Культурный шизик, мать его. Короче, уселись мы с ней на скамейку и начали целоваться. А мне приспичило. «Я сейчас», – сказал ей и пошел отлить. Вдруг страшный грохот. Земля под ногами задвигалась, будто живая. В ужасе побежал обратно. На месте, где ее оставил, огромная воронка. Вокруг поваленные сосны. Понимаете, только что она сидела тут полная жизни – и в одно мгновение ее тело превратилась в ничто, в пыль, которая забивалась в ноздри, в горло, заставляя кашлять и давиться соплями. Меня отвлекли крики и тяжелый топот. По дорожке за парком бежали какие-то вооруженные люди, неуклюжие, как носороги. Один из них отстал и начал срывать с себя «лифчик». Он не видел меня, но я при свете пожара узнал его. Толстяк швырнул разгрузочный в глубь парка. Так же поступил и с автоматом, который упал к моим ногам. Я подобрал оружие, прицелился в спину убегающему – надо было с чего-то начинать – и застрелил его.

– Ты убил осетина? – не сдержался бородач. – Зачем?

– Могу ответить за свои движения, – сказал пацан с вызовом. – Если хочешь, выйдем. Или разберемся здесь?

– Да не буду я с тобой разбираться, – пробормотал бородач. – Убил так убил. Но говорить об этом с первым встречным, по-моему, глупо. Откуда ты знаешь, что среди нас нет стукачей?

– А кому эти суки будут стучать? – усмехнулся пацан. – Вы серьезно думаете, что мы уцелеем? Эй, придите в себя! Тот, кто остался в городе, обречен. Стал бы я рассказывать вам эту сказку, будь у нас хоть какой-то шанс выжить. И вообще, люди в погонах должны были защищать нас. Чуть ли не весь город ходил в форме, бряцая оружием. А куда они подевались сейчас, а? Удрали из города или переоделись в гражданку и дрожат в подвалах. Ты же сам только что рассказывал.

Короче, шлепнул я этого ублюдка и побежал в дом за парком. Там были какие-то старухи, умолявшие помочь им спуститься в укрытие. Они просили остаться, но меня потянуло к воронке. Мне почудился голос моей девушки. Она звала меня. Я понимал, что это глюки, но все же побежал на зов. Потом как сумасшедший бегал по горящему городу и не мог остановиться. Раз меня швырнуло взрывной волной на стену. Думал, конец, но нет, только оглох, зато перестал ее слышать. Не знаю, сколько это продолжалось, я едва держался на ногах и решил передохнуть. Только где? Дома вокруг либо горели, либо были разрушены. Наконец нашел один уцелевший. Вошел туда. Смотрю и глазам не верю: в середине комнаты стол, на нем гроб с покойником, а на полу валяются трупы. Должно быть, родственники мертвеца. Пробоину под подоконником не сразу заметил. Напротив, через двор, стоял гараж. Поплелся туда. Внутри задрипанная «Волга». То что надо. Выбил стекло прикладом, открыл дверцу и завалился спать на заднее сиденье.

Утром проснулся от шума в доме. Сначала не понял, в чем дело, и даже обрадовался: значит, все, что произошло ночью, было кошмарным сном. Грузинский мат вернул меня к действительности, я припал к щели. Солдаты заносили в дом раненого. Покойника они выкинули на середину двора. Туда же притащили трупы его родичей. Затем все вошли в дом, не оставив никого на стреме. Я воспользовался их глупостью. Вытащив гранаты из «лифчика», быстро пересек двор и закинул лимонку в окно. Взрывом тряхнуло дом, и я вошел в комнату, где стонал уже не один раненый. Подобрал вот этот автомат и прикончил пятерых солдат. Шестой умолял не убивать его. Говорил, что он один у больной матери, дал мне вот этот мобильник и попросил позвонить его деде. Я пообещал. Все это страшно меня развеселило. Из гаража я принес канистру с бензином и, облив горючим раненого, засунул ему в рот лимонку…

Пацан снял кепку и почесал голову. Мне стало не по себе: его коротко остриженные волосы были белее верхушки Казбека. Он нацепил бейсболку, встал и направился к выходу.

– Сегодня судный день, – сказал он, остановившись у порога. – Перед тем как подохнуть, я расправлюсь с теми, кто убил моего отца. Он защищал Цхинвал с самого начала, в Абхазии воевал, да где он только не был, и в благодарность за это наши убили его. Я знаю, кто это сделал, одного уже замочил из его же оружия. К остальным сейчас наведаюсь.

Он исчез. Тот, зеленый, что шел в хвосте, встрепенулся и бросился следом. Подходящая парочка. Не хотел бы я оказаться на месте убийц его отца. Такие гости пострашнее грузин.

Мы немного помолчали, потом решили пробиваться к вокзалу. Первым двинулся к выходу парнишка с родимым пятном. Я за ним. Мы перебежали улицу и юркнули в открытые ворота углового дома. Подождали остальных.

– А где Фога? – спросил я бородача, выглядывавшего из ворот.

– Остался, – прошептал тот. – А вот и грузины.

Мы прижались к ржавому железному листу и через пробоину смотрели, как два натовских БТР проехали вверх по Сталина – так близко, что я мог достать их плевком. Стрелки обоих бронетранспортеров, будто всадники, покачивались над люками. У банка бронемашины свернули налево в переулок. Началась пальба. Я побежал обратно в РОВД. Фога стоял у дверей. Посторонившись, он пропустил меня и прислушался.

– Знаешь, куда они стреляют? – спросил он.

– Понятия не имею, – выдохнул я.

– В Дом правительства.

– Так он же пустой и горит.

– Я тоже не понимаю. Ох, сейчас бы РПГ…

– Как ты думаешь, они будут возвращаться по этой улице?