Книга Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова

Все искатели (не считая горстки слуг и охранников, без которых иные охотники в силу своей родовитости и амбиций просто не могли обойтись) были магами в той или иной степени – немаг добраться в этот ужасный заброшенный край, а тем более дойти до лагеря просто бы не смог, однако их магические умения здесь подвергались очень жесткой проверке.

Так что в конце концов каждый охотник приходил к неутешительному выводу: выкрасть сокровища, немалую долю которых составлял вожделенный реликтовый камень, из сокровищницы, защищенной магией из реликтового камня, без самого реликтового камня просто невозможно. А жалкие осколки реликтового камня, которые, собственно, и привели искателей приключений сюда, в Ниннесут, даже собранные все вместе против магии Эрранага оказались бессильны.

Поэтому искатели спивались в лагере, проигрывали в кости последние гроши, скандалили друг с другом, дрались, строили несбыточные планы или бродили по окрестным скалам в поисках лазейки – сути это не меняло. Дело не сдвинется с мертвой точки, пока не найдется ТОТ, КТО ЗНАЕТ!

Наблюдательный и остроумный Дриан еще многое чего мог бы мне порассказать (ему нравилось мое общество, и он с удовольствием полоскал косточки местного люда перед моими глазами), однако дальнейшие события заставили его обратиться в слух. Тут не до болтовни – главное, не пропустить самое интересное!

А появление Валдеса в Ниннесуте было, разумеется, впечатляющим событием. Я-то знала, что он вот-вот появится в заброшенном городе, но для иных искателей сокровищ это стало неприятным откровением, к тому же помноженным на чудовищные слухи, предварявшие появление в этих местах Главенствующего мага.

Первые же шаги Валдеса по Срединному городу свидетельствовали – он знает если не все, то многое. Самоуверенность Главенствующего мага не знала границ, однако и плоды она приносила неплохие. Он не пошел проторенной дорогой. Он предпочел создать собственную. В отличие от большинства искателей, проехав под аркой Нижнего города, сыскари сразу же свернули на юг и ехали вдоль обломков и фундамента нижней крепостной стены на окраину Ниннесута, то есть почти до самых скал. Разумеется, без магических ловушек не обошлось и здесь, на этом пути, но люди Валдеса сумели их обезвредить. Не так быстро, как хотелось бы Главенствующему магу, но обезвредить. А дальше путь отряда лежал на восток, и к тому времени, как солнце село и на окрестные горы легли фиолетовые сумерки, Валдес достиг потайного прохода, контролируемого Барсуком и его людьми, и с триумфом въехал в лагерь охотников за сокровищами Эрранага.

Последние вечерние часы в лагере творилось нечто невообразимое. Спешно проверяя и правя оружие, навешивая на себя не единицы даже, а десятки амулетов, искатели готовились встретить нового наглого претендента на богатства Ниннесута в полной боевой готовности. Жару добавлял Барсук, мигом протрезвевший и ревущий ревом невыспавшегося медведя. Он так доходчиво и громогласно объяснял всем, что их ждет, когда их заставят плясать под дудку дарвазейского Имперского сыска, что ни у кого не оставалось сомнений: нужно отстаивать свою свободу всеми доступными способами.

В лагере было не только шумно и нервно. Скоро я начала чувствовать, что у меня встали дыбом волоски на теле, а по спине гуляет неприятный озноб. Я знала, что это означает – избыток магических сил. В месте, со всех сторон окруженном скрытой, но тем не менее действенной магией реликтового камня, искателям приходилось пользоваться собственной магией с осторожностью, поскольку никто не мог предугадать, во что выльется наложение многих магических сил. В лагере существовал негласный закон, запрещающий использовать магию не на бытовые цели, и большей частью этот закон соблюдался. До сего момента.

Единственными людьми, которых весь этот хаос не затронул, были я и Дриан. Мне спешить было некуда, появление Валдеса меня беспокоило, однако я полагала, что Главенствующий маг будет занят более животрепещущими делами, чем сбежавшая подопечная, потому надеялась как-нибудь скрыться. Чужая суматоха меня не трогала, чужие тревоги меня не касались.

Дриан же с интересом ждал своей несравненной «истории». Он спокойно сидел рядом со мной, развлекая меня, но глаза его не переставали возбужденно оглядывать лагерь, а уши буквально стояли торчком.

Менестрель оказался неплохим художником и с удовольствием развлекал меня тем, что показывал свои рисунки. Они были удивительно хороши. Горы и живописные развалины Ниннесута; толстый наглый Барсук в окружении своих шавок; вечно недовольная и злая Муската, единственная женщина среди охотников; искатели, рьяно швыряющие кости на каменную плиту, бывшую когда-то стеной древнего дома… Я, несуразно невинная и трогательная, в окружении алчных и перекошенных злобой мужских физиономий. Портретом я была польщена, но укорила Дриана в том, что он слишком хорошо обо мне думает. Я не невинна. И не безгрешна. Я чудовище под маской благопристойности – но это я не произнесла вслух.

Ленни то исчезал, то появлялся проверить, все ли со мной в порядке, и глаза его сверкали. Он напоминал мне наглого хозяйского кота, слизавшего у служанки все сливки и уверенного в своей безнаказанности.

– Он что-то задумал, не правда ли?

Свернув на бок свою знаменитую шляпу, Дриан делал наброски, удобно привалившись к полуразрушенной стене, торчавшей посреди прямоугольника фундамента подобно одинокому зубу. Когда-то это была красивая и просторная комната с высокими и узкими окнами. Теперь от нее остался лишь кусок эркера с остатками каменной резьбы и часть выложенного изумительной мозаикой пола. На нем мы с менестрелем и сидели, с интересом наблюдая за суматохой в лагере.

На вопрос Дриана я не ответила, однако он не унимался:

– А киска не боится, что эти задумки касаются и ее лично?

Я рассмеялась и опять не ответила.

«Киска» не «боялась». «Киска» знала это точно.

Чего она не знала – как этого избежать.

Одетые в черное сыскари высыпали из-за руин высокой каменной башни как тараканы из потревоженного гнезда. Пусть их ожидали, однако появление все равно оказалось неожиданным. Несколько мгновений лагерь затравленно молчал, а потом взорвался. Волосы у меня на затылке определенно встали дыбом, в воздухе резко запахло грозой – приятно, надо признать, ибо после «ароматов» лагеря мой нюх явно требовал чего-то изысканного и тонкого.

Стычка началась без предупреждения. Сыскари просто молча сорвались с места, охотники же с яростным гиканьем устремились им навстречу. Звон клинков оглушил, а вскоре в ход пошла и магия, если я правильно понимала – мимо дерущихся то и дело пролетали огненные шары и камни, песок и пыль закрутились множеством смерчей и смерчиков… Хаосу добавляли крики – кто-то, заживо горящий, истошно вопил, кого-то прижало обрушившейся стеной, стонали раненые… От концентрации магических сил трудно было дышать, а мы с Дрианом покинули наше ненадежное укрытие в эркере полуразрушенного дома и спрятались в соседней нише, прикрытой наклоненной каменной плитой.

А потом из-за развалин показался сам Валдес на коне. Выглядел он и внушительно, и нелепо одновременно.