Книга Клинки Керитона. Дорога на Эрфилар - Андрей Голышков

«Что за шорохи? Кто это там?»

Он приподнялся на локте и остолбенел — по другую сторону от разгоревшегося огня копошилось несколько странных «теней». А там, где Тэйд четверть часа назад видел фигуру ахирца, уже никого не было.

— Мару! Коой! — не думая, заорал он, непроизвольно подавшись всем телом назад.

Лагерь пришёл в движение.

Со стороны обоза послышались крики, что-то внезапно грохотнуло.

Неведомая сила швырнула Тэйда на землю, в лицо полетели комья грязи. Что-то тяжёлое ударило его по голове. Вскользь.

Он вскочил, ошалело озираясь, не зная, в какую сторону бежать и что нужно делать.

Из ближайшей палатки послышались вопли и звуки борьбы. Раздался почти звериный рёв, и из темноты вырвался Траард, голый по пояс, с двумя «тенями», висевшими у него на руках. Кетарец крутанулся в одну сторону, потом в другую, пытаясь сбросить нападавших, — не удалось. Нырнул вперёд, лихо перекувыркнувшись через голову. Противники слетели как комья грязи, и он, поднимаясь, с размаху ударил головой — в лицо неожиданно возникшего перед ним неприятеля.

Освободившись, он сорвался с места, словно выпущенная из лука стрела, и в два прыжка оказался перед подводой — схватил за первое подвернувшееся древко, выдернул оружие. Секира взмыла вверх, распарывая дерюгу, укрывавшую тюки, зловеще сверкая в свете Оллата.

К тому времени из соседней палатки вылетели Нёт и его взъерошенный папаня Дуф, в руках у каждого было по короткому дауларскому мечу.

Из кустов на четвереньках, словно огромная кошка, выпрыгнул долговязый онталар Мару. Он был весь в крови. Из чего явно следовало, что нападавшие, прежде чем проникнуть в лагерь, попытались-таки разобраться с обоими караульными. И частично им это удалось — пропавшего Кооя Тэйд так пока ещё не увидел.

Траард взревел и нанёс сокрушительный удар набегавшему на него противнику. Он возликовал, оглашая окрестности яростным рёвом, — лезвие вспороло противнику горло. Здоровяк радостно захохотал и горизонтально полоснул секирой перед собой, обозначая пространство. Следующий его удар был не менее сокрушительным — сразу две «тени» мешками повалились ему под ноги.

Из темноты на помощь другу спешил весельчак Рэту.

— Держись, Траард! — заорал он. — Бегу!

Из руки того, кто оказался к нему ближе всех, Рэту ударом ноги выбил меч, затем твёрдой, словно кинжал, рукой ударил в горло ещё одного, подскочившего к нему справа. Ловко скользнул мимо падавшего и налету подхватил выпавший из его руки меч.

Завладев оружием, он кинулся в самую гущу наплывавших на него «теней». Эретриец был хорош. Его движения походили на танец смерти — он перемещался от одного противника к другому, не останавливаясь и не замедляясь, парируя и нанося удары мечом и свободной рукой.

На какое-то мгновение «тени» оказались застигнуты врасплох, но лишь на мгновение, уже через секунду они очухались и снова ринулись в атаку.

Любоваться сражением Тэйду пришлось совсем недолго, поскольку далеко не все нападавшие кинулись на караванщиков. Его схватили за шею и резко дёрнули — назад, в кусты. Он повалился на спину. Заорал истошно и попытался отмахнуться, но получил удар в лицо такой силы, что мысли закружились в голове в поисках выхода, и тут его осенило: «Крошка чемирты, в левом кармане — как знал, что пригодится».

…Ещё в Узуне они поровну разделили Кейнэйские орехи, предварительно поколов их на приблизительно равные части. Саима тогда предусмотрительно запрятал четвертушку в один из потайных кармашков, коими изобиловали рукава его балахона. Так же, глядя на друга, поступил и Тэйд, чему нынче и возрадовался…

Совсем рядом, по левую руку, рубился долговязый Мару, но тому явно было не до его спасения — онталар умело наступал на пятившихся под его напором врагов, что-то выкрикивая в пылу боя, плюясь и истошно визжа…

Тэйда ударили, толкнули на землю. Он ощутимо приложился головой о выпиравший из земли корень и потерял сознание.

Придя в себя, он не преминул воспользоваться тем обстоятельством, что пленители, пытаясь одолеть Мару, оставили его без внимания. Он выхватил свёрточек с крошкой Кейнэйского орешка и запихал в рот, прямо так — не разворачивая. Кто-то сзади схватил его за руку. Мгновенно извернувшись, Тэйд увидел под плотно надвинутым капюшоном вспыхнувшие яростью глаза и поспешно ударил по ним кулаком. Разбойник перехватил кулак ладонью и ответил, приложив так крепко, что искры сыпанули из глаз…

Тэйд снова потерял сознание…

Очень скоро он очнулся. Сколько прошло времени точно, он не знал, но, судя по шуму боя, не так уж и много. Его руки были крепко связаны. «Хорошо хоть не за спиной». Он подёргался, рассчитывая на то, что увязанные в спешке узлы развяжутся сами собой. Обхватил ими колено — потянул. Никакого эффекта. Тут уж он сделал то, что давно намеревался — разжевал и проглотил Кейнэйский орешек, мгновенно почувствовав, как тот начал своё действие…

…Тэйд выбежал к лагерю и осмотрелся: зелёный, в три четверти, Сарос освещал затихший в мгновение лагерь. Костёр не горел, возле палаток не было никакого движения — всё застыло.

Прямо перед ним возвышалась могучая фигура Траарда — эретриец стоял с занесённой для удара секирой в окружении четверых нападавших. Рядом, растянувшись в какой-то невообразимой позе, застыл Рэту, уже с двумя окровавленными мечами: лицо воина искажено яростью, руки в крови, глаза так и пылают праведным гневом… Чуть поодаль застывшие в не менее причудливых позициях Мару и Коой.

«Нашёлся, бродяга!»

Изогнувшийся вполоборота онталар отбивал устремлённый ему в грудь клинок, а припавший в выпаде на одно колено эретриец пытался пронзить одного из нападавших мечом.

Весь лагерь был наполнен «тенями» — Тэйд насчитал с десяток живых и столько же окровавленных тел тех кто, скорее всего, не встанет уже никогда, даже по окончании действия чемирты.

И тут он увидел Саиму, посохом отводившего удар меча, взъерошенного Вира, застывшего в прыжке, и сухопарого Дуфа за спиной друга.

Предводитель караванщиков стоял на одном колене. Весь в крови, с опущенной головой, он опирался правой рукой на воткнутый в землю обломок меча и держал какую-то горевшую тряпку в левой. Нёт склонился над отцом, пытаясь прикрыть его от нападавших. Две «тени» уже лежали у его ног, в одной расплывавшейся луже крови. Ещё трое разбойников спешили своим на помощь.

Воображение Тэйда рисовало картины одну ужасней другой, в каждой из которых его подсознание отводило Саиме и Дуфу весьма незавидные роли. Уж что-что, а воображение у Тэйда было богатое.

И тут сзади послышались какие-то звуки.

Это было так неожиданно, что Тэйд вздрогнул, отшагнул назад и, зацепившись ногой о корягу, не удержал равновесие и завалился на бок. Он испуганно вскинул голову и сквозь стволы деревьев и молодую поросль, находившуюся в десятке шагов, на небольшой тропке из освещённой Саросом части холма в тёмную увидел их…