Книга Роза в снегу - Мэри Кэттон

Алан нежно коснулся его, обводя контуры кончиками пальцев. Все это время он не сводил глаз с ее отражения в зеркале.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что обожаю розы? — спросил он.

Она кивнула, и Алан легким движением руки сдвинул платье ниже, так что оно соскользнуло к талии, прошуршало вокруг бедер и веером легло у ее ног на полу. Все ее органы чувств сосредоточились на волшебстве его рук, творящих чудеса с ее телом, сладкой болью отзывающимся на ласки, томящимся в ожидании его любви.

Алан нежно куснул ее чувствительную кожу за ухом.

— Когда я любил тебя в первый раз, я причинил тебе боль, — пробормотал он. — Ты была девственницей, но я был слишком пьян и расстроен, чтобы понять это. И все же ты простила меня. Ты спасла мою жизнь, а я отплатил тебе болью. Мне не хватит жизни, чтобы загладить свою вину перед тобой.

Она молчала. Она чувствовала себя такой восхитительно слабой… И такой полной жизни!

Эмма не заметила, как он снял с нее корсет и белье, потом туфли и тонкие шелковые чулки, — настолько поглотило ее безмерное ощущение счастья. Затем муж положил ее на постель среди белых шелковых простыней и разбросанных по ним розовых лепестков.

Очень скоро он присоединился к ней, обнаженный, лаская и дразня ее до тех пор, пока она не вскрикнула и не затрепетала от восхитительного экстаза любви, переполняющей сердце, душу и тело, пьянящей, как аромат роз за окном, и безграничной, как вересковые луга, тянущиеся до самого горизонта.

Потом они лежали, обессиленные, но счастливые, дрожа от ночного ветерка, влетающего в открытое окно.

— Спасибо, — наконец сказал он.

Эмма улыбнулась:

— За что?

— За то, что веришь в меня. Но главное, за то, что любишь. — Он снова заключил Эмму в свои объятия и держал так до тех пор, пока тепло ее тела не смешалось с его теплом, пока страсть не вспыхнула с новой силой, и тогда он перевернул ее на спину, рассыпав ее волосы, словно мерцающее пламя, среди подушек и лепестков. И они снова слились — медленно, возвышенно, в гармонии душ и тел, раскрывающихся навстречу друг другу.

— Спасибо за моего сына, — произнес Алан.

Она вздохнула, охваченная таким сильным порывом чувств, что, казалось, вот-вот разлетится на тысячи кусочков от восторга.

— Есть только одно, что могло бы сделать меня счастливее, чем я есть теперь, — послышались его нежные слова сквозь пелену блаженства.

— Скажи, что это, — выдохнула она, — скажи быстрее, любимый, и я сделаю все, чтобы исполнить твое желание.

Алан поцеловал ее легко, нежно и, погружаясь в ее манящие глубины, прошептал:

— Дочка, похожая на тебя.