Книга Палач. Да прольется кровь - Андреа Жапп

Въехав на площадь, где находилась церковь Сен-Жан, они замедлили шаг. Девчушка шести-семи лет, тащившая за собой отчаянно орущего братика и во все глаза уставившаяся на невиданное для себя зрелище, которое представляли собой два хорошо одетых господина со шпагами, ответила:

– Сеньор Луи живет в своей усадьбе в Плесси, мессиры. Это с другой стороны от деревни, близко, можно камень докинуть. Он не слишком любезный, но душа у него хорошая, так все говорят. Он все время сидит носом в стакане, но человек он вовсе не злой.

Поблагодарив девочку, они направились туда, куда та указала. Ардуин издал придушенный смешок и тут же объяснил:

– Согласно сведениям, которые сообщила нам Бландин Крезо, наш добрый Луи, будучи мертвецки пьяным, сделал лужу прямо в центре нефа Сен-Жан. Он был даже не в состоянии вспомнить, что находится в святом месте. Когда же священник бросился на него, чтобы вытолкать вон, он, пошатываясь, зарычал на него: «Ты, подлый мошенник, не трогай мои шнурки[177], не то пожалеешь!»

– Почему у меня создается такое впечатление, будто все эти богохульства вас забавляют? – немного натянуто поинтересовался де Тизан.

– Только самые незначительные. По моему мнению, богохульство является таковым лишь тогда, когда направлено против Бога, но не против его представителей на земле[178]. Согласен, скверное у меня воображение. Я так и представляю себе раскисшего пьяного дворянчика, который в переполненной церкви опорожняет мочевой пузырь прямо в штаны и отбивается от бедного разъяренного священника, которого принял за бродягу.

– Должен сказать, что не нахожу в этой сцене ничего забавного, – проворчал Арно де Тизан.

– Ну и что? На его покаянное пожертвование церковь купила себе хороших восковых свечей, не говоря уж о положенной сумме для аббатства Клерет. Он заплатил за свой проступок.

– Значит, вы считаете, что все можно оплатить? – неловко контратаковал сеньор бальи.

Казалось бы, шутливый взгляд серых глаз Ардуина пригвоздил его к месту. Тизан вспомнил о своем неприятном замечании, сделанном в таверне матушки Крольчихи, и, немного помолчав, спросил чуть смущенным тоном:

– А последний из пожертвователей, что мы о нем знаем?

– Мелкий грешок. Старая женщина по имени Сильвин Броше, небогатая крестьянка. Зарезала гуся в постную неделю.

– И что из этого?

– Чаще всего гуся режут для того, чтобы его съесть. Она была обвинена в нарушении поста, хотя и настаивала на своей невиновности. По ее словам, это злобное создание било яйца, из-за него куры перестали нестись. Она клялась, что не ела этого гуся. Правда, ей никто не поверил. На нее наложили совсем небольшой штраф, тем более учитывая ее скромные доходы.

– Сомневаюсь, что мы получим у нее какие-нибудь интересные сведения.

– Полностью с вами согласен, сеньор бальи. Я гораздо больше рассчитываю на сеньора Луи.

– Хм…

Несколькими туазами дальше всадники свернули на дорогу, ведущую к усадьбе дю Плесси. Внимание Ардуина привлекло, что де Тизан нервно пришпоривает лошадь.

– Сеньор… Пока ничего нам не говорит, что мессир Луи д’Айон был свидетелем убийства Анриетты.

Бросив на него рассеянный взгляд и нахмурившись, Тизан пробормотал:

– Что вы такое говорите? Но тогда… почему же мне это имя что-то напоминает? Впрочем, я могу и ошибаться. Все имена перепутались у меня в голове. Столько людей, столько лиц, настоящая каша…

Усадьба[179] появилась перед ними сразу за поворотом. С виду она больше походила на запущенную ферму. Каменная кладка хозяйского дома пребывала в жалком состоянии, черепица, того и гляди, обвалится с крыши, водосточная труба уткнулась прямо в землю, а мощеный парадный двор весь в зарослях сорняков. При их приближении несколько кур, отчаянно кудахча, разбежались в разные стороны.

Немного растерянные, они спешились. Тизан крикнул:

– Эй, кто-нибудь!

Безрезультатно. Некоторое время они подождали, прислушиваясь.

– Черт возьми, здесь есть хоть одна живая душа? – во все горло заорал помощник бальи; в холодном воздухе хмурого дня пар от его дыхания повис беловатым облачком.

Заметив полуоткрытую створку двери риги или конюшни, находящейся в полуразвалившейся пристройке справа от дома, Ардуин Венель-младший направился туда. Запах навоза и мочи дал ему понять, что строение является именно конюшней. Щуря глаза в полумраке, он зашел внутрь. Серый в яблоках першерон грустно жевал сено, по самые бабки утопая в нечистотах.

Дружески пощелкивая языком, мэтр де Мортань погладил по крупу лошадь, которая, подобно всем лошадям этой масти, отличалась невозмутимостью и хладнокровием. Удивленный, он посмотрел на свою перчатку и погладил лошадь по мощному бедру.

– Бедняга, сколько же времени ты не видел соломенного пучка?[180]

Исполнитель Высоких Деяний снова присоединился к помощнику бальи, вполголоса сообщив:

– Думаю, что наша секретная экспедиция прибыла вовремя. Во всяком случае, лошадь покрыта засохшей пеной. Значит, ей было от чего вспотеть!

Тизан направился было к парадной двери, ведущей в дом, но мэтр Правосудие Мортаня удержал его за край накидки:

– Вот кто ехал за нами. Он не убийца; во всяком случае, ничто на это не указывает.

Де Тизан, которого успокоило это замечание, проворчал:

– Но зачем ему было ехать за нами, если он знал, что мы как раз к нему и направляемся?

– Резонное замечание, – согласился Ардуин, немного поразмыслив.

Вдруг в голове мэтра Высокое Правосудие мелькнула догадка. Он вытащил из накидки список, данный Бландин Крезо.

– Кровь Христова!

– Что? – взволнованно переспросил Тизан.

– Клянусь всеми святыми! Мы возвращаемся в Ножан, наша миссия выполнена. Надо всего лишь переставить местами визиты, сделанные Анриеттой. Сильвин Броше живет неподалеку от города, в Шампон-ан-Перш. Мы же начали с Лекоков, как ваша покойная дочь. Затем она направилась взимать штраф с Сильвин Броше, которая живет совсем рядом с Ножан-ле-Ротру, и закончила посещением Луи д’Айона в Сен-Жан-Пьер-Фикст, что удобнее всего сделать, возвращаясь в аббатство. Она вовсе не ночевала у этих бецеремонных фермеров. Мы можем сделать такой вывод из нашего сегодняшнего разговора. Но что там произошло, особенно если учесть, что туда она прибыла очень поздно, почти ночью, проявив редкую храбрость для дамы, путешествующей без сопровождения?.. Исходя из того что двух последних пожертвователей разделяет добрых полтора лье, я готов побиться об заклад, что она воспользовалась гостеприимством этой женщины, Броше.