Книга Когда струится бархат - Элизабет Чедвик (Англия)

— Квитанция об уплате долгов.

Глаза Хельвен округлились и расширились.

— Как же так, — воркующим голосом откликнулась она, — разве ты ведешь учет не зарубками на своей палочке?

Адам просто задохнулся от смеха. Заливаясь хохотом вместе с ним, Хельвен взъерошила мужу волосы и прошествовала в остывающую ванну.

* * *

В полном молчании, освещенная слабым светом свечи, Хельвен сидела у изголовья дедушки, держа его за руку и понимая, что проходят последние секунды его жизни. Уже было написано и отправлено письмо к ее отцу, а погибшие при нападении валлийцев люди приготовлены к погребению. Их тела, выставленные в часовне, дожидались нового спутника по пути в царство теней.

Хельвен посмотрела на сидевшего напротив Адама. Тот пристроился на табурете, прислонившись спиной к стене. Судя по тому, как он часто опускал голову, было видно, сон старается перетянуть его на свою сторону. Хельвен пыталась убедить мужа поспать, но тогда он отказался, заявив, что будет бодрствовать у постели умирающего вместе с ней. Но с каждым часом, проведенным в темноте и молчании, сила воли Адама ослабевала, а решимость отказаться от сна таяла.

Рука Майлса шевельнулась под рукой Хельвен, старик заморгал глазами почти так же быстро, как мотылек бьется крыльями о стекло, пытаясь приблизиться к свету.

— Дедуля? — Хельвен склонилась над стариком.

Приглушенный, но испуганный голос разбудил Адама. Он вздрогнул и выпрямился, молча проклиная себя за то, что заснул, быстро подошел к жене, полагая, что на постели уже покойник. Вместо этого встретился взглядом с ясным и умным выражением глаз все еще живого Майлса. Даже отдаленное подобие улыбки тронуло посиневшие губы старика.

— Брошь, — беззвучно сложились губы Майлса, ибо уже не было дыхания, способного озвучить слова. Глаза старика были прикованы к сияющему округлому предмету, закрепленному на платье Хельвен. Едва уловимым движением головы умирающий выразил свое одобрение выбору внучки.

Адам положил руку на плечо Хельвен.

— Та самая брошь, — подтвердил он. — Я не могу пообещать, что никогда не стану гоняться за собственным хвостом, но уж постараюсь этого не допускать.

У Майлса вырвался звук, который можно было бы принять за смешок, но умирающий не мог справиться и с этим усилием. Сердце в груди дернулось и остановилось, еще живое тело выдохнуло воздух в последний раз.

— Дедушка? — опять испуганно прошептала Хельвен.

Адам склонился вместе с женой над постелью и осторожно и почтительно закрыл указательным и большим пальцами глаза скончавшегося. Те самые глаза, которые в такой далекой юности сияли столь же великолепно и ярко, как глаза Хельвен. Сейчас они потухли и погрузились в непроглядную тьму еще до того, как к ним прикоснулся Адам.

— Отошел, — Адам, перекрестившись, отступил назад. Потом перевел взгляд на Хельвен и молча привлек ее в свои объятья. Хельвен прижалась лицом к его груди и на мгновение сильно обхватила обеими руками. С заплаканными глазами, но решительная и собранная, она оторвалась от мужа и с вызовом заглянула ему в лицо.

— Со мной все в порядке.

— Ты уверена? — краешком большого пальца Адам вытер слезы с ее лица.

Хельвен кивнула и улыбнулась сквозь слезы.

— Я уже могу это принять как факт. Мне кажется, что именно мой страх не позволял ему уйти еще раньше. — Она помолчала и глубоко, тяжело вздохнула. — Я сейчас буду делать все то, что полагается. Наступило время для чисто женских дел. Пришли ко мне Элсвит и Гифу, а сам ложись спать. Я тоже лягу с тобой, но после того как мы все приготовим.

Несколько мгновений Адам пристально смотрел на жену, потом коротко кивнул, догадавшись, что ей нужно побыть одной, наедине со своими мыслями, которым не помешает присутствие служанок. Если же он останется рядом, Хельвен, очевидно, не будет чувствовать себя так естественно, как этого требуют обстоятельства.

— Не задерживайся слишком долго, живым ты тоже нужна.

Глава 17

С искаженным лицом под насупленными бровями, плотно сжав губы и стиснув зубы, Адам размашисто вышагивал по залитому лунным светом внутреннему двору замка Милнхэм. Он бесцельно ходил туда-сюда, не сомневаясь, что, останься он еще ненадолго в большом зале замка, случилась бы крупная неприятность. Тогда бы Адам точно прибил по крайней мере одного, а то и нескольких гостей, явившихся на похороны. Гости, называется, ха! Гораздо больше они походили на стаю хищников, слетевшихся поесть, выпить, высказать неискренние соболезнования и обменяться банальными сожалениями. Да еще произнести напыщенные надгробные речи, полные лживого пафоса и драматических причитаний, но ровным счетом ничего не значащие и не способные что-либо изменить.

Замедлив шаг, Адам тяжело вздохнул. Нет, все-таки он слишком несправедлив к людям, а виной всему его собственный ужасный характер. Большинство прибыло сюда, движимое настоящим уважением и любовью к Майлсу. Картину похорон и поминок портили только людишки типа Ранульфа де Жернона, никогда толком и не знакомого с почившим и приехавшего из праздного любопытства и тайного желания кому-нибудь навредить. Но высокие титулы и известность среди приграничных баронов и таким субъектам гарантировали место за переполненными поминальными столами. Де Жернон являлся наследником крупного графства Честерского, граничившего с землями Равенстоу, и препятствовать его приезду было невозможно.

Во дворе горел костер, возле которого топтались караульные, согревая у огня руки и беседуя о поминках, проходивших в залитом светом факелов зале. Под бархатную тунику и вышитую льняную рубашку Адама прокрался ледяной холод. Он пожалел, что не задержался, чтобы набросить накидку. Но в тот момент он должен был выскочить вон, иначе неминуемо набросился бы на де Жернона с кулаками, грубо нарушая строгие законы гостеприимства. Адам остановился возле приятного тепла, исходившего от костра. Освещенные огнем солдаты узнали его и слегка расступились, поглядывая на него с ленивым любопытством. Адам протянул руки к огню, потер ладони, подул на них и поежился.

— Вот, — пророкотал низкий сочный голос Джона, — ты забыл надеть.

Адам повернулся и взял протянутую ему накидку.

— Спасибо. — Он бросил на шурина настороженный взгляд.

Над глазами Джона, черными и блестящими, нависали нахмуренные брови.

— Не обращай внимания на лорда Ранульфа, он все делает нарочно. Папа ответил ему как следует, и лорд Глочестер тоже его поддержал. Думаю, больше де Жернон не станет выступать, по крайней мере пока не отъедет от замка подальше. — Джон насмешливо пожал плечами.

Адам накинул плащ, прилаживая застежку. Джон улыбался, поглаживая пальцем оголенную, слегка колючую лысинку выстриженной на голове тонзуры.

— Ты ведь не веришь тому, что он сказал? Брось, Адам, он просто вздумал раскрутить тебя, как камень в праще, чтобы увидеть, высоко ли ты взовьешься. Все знают, ты не виноват в смерти моего деда. Интересно, разве тебе удалось бы ее предотвратить?