Книга Обитель страсти - Виктория Холт

Глава 7

Сэра Томаса Треслина похоронили на Новый год.

В течение всей предшествующей недели в доме царило уныние, тем более заметное, что оно неожиданно сменило рождественское веселье. Развешанные по дому украшения решено было не снимать. На этот счет не существовало единого мнения. Если их снять, то можно таким образом накликать несчастье, а если оставить все как есть, то это можно расценить как демонстрацию неуважения к памяти покойного.

Однако все сходились на том, что эта смерть касается всех обитателей «Маунт Меллина». Сэр Томас умер между нашим домом и своим собственным, наш стол был последним, за который он садился. Корнуоллцы — очень суеверный народ, во всем усматривающий предзнаменования и всегда готовый ублажать сверхъестественные и недобрые силы.

Коннан был рассеян. Я его почти не видела, когда же мы встречались, он, похоже, вовсе не замечал моего присутствия. Видимо, обдумывал, чем все это чревато лично для него. Если они с леди Треслин были любовниками, то эта смерть устраняла препятствие, не позволявшее узаконить их отношения. Я знала, что эта мысль приходила в голову многим, но никто не решался высказать ее вслух. По всей видимости, миссис Полгрей считала разговоры на эту тему дурным предзнаменованием, по крайней мере до истечения хотя бы нескольких недель со дня смерти сэра Томаса.

Как-то раз она пригласила меня в свою комнату, где мы выпили по чашечке «Седого Графа», сдобренного подаренным мною виски.

— Это просто ужасно, — вздохнула она, — то, что сэр Томас умер на Рождество. Хотя это было уже не Рождество, а день рождественских подарков[10], — поспешно и с явным облегчением в голосе добавила она, как будто этот факт делал ситуацию менее ужасной. — И подумать только, — продолжала миссис Полгрей, погрузившись в свое первоначальное уныние, — что именно в нашем доме он провел последний в своей жизни вечер, а приготовленная мною пища была последней, которую он отведал! Мне кажется, они поспешили с похоронами, вы не находите, мисс?

Я начала отсчитывать дни на пальцах.

— Семь дней, — наконец произнесла я.

— Они могли бы подержать его подольше, учитывая, что сейчас зима и все такое.

— Полагаю, им кажется, что чем скорее они с этим покончат, тем скорее оправятся от потрясения.

Сама миссис Полгрей, определенно, выглядела шокированной. Возможно, предположение, что кто-то способен оправиться от шока быстрее, чем она, показалось ей дурным предзнаменованием или просто неуважением к ее особе.

— Ну, не знаю, — протянула она. — Я слыхала о случаях, когда людей хоронили заживо. Помнится, много лет назад, когда я еще была ребенком, в наших краях была эпидемия оспы. Хоронили тогда очень быстро. Поговаривали, что кое-кого закопали заживо.

— Думаю, смерть сэра Томаса ни у кого не вызывает сомнений.

— Бывает, что человек кажется мертвым, а на самом деле он жив. Но, пожалуй, семь дней — достаточный срок для того, чтобы убедиться наверняка. Вы пойдете со мной на похороны, мисс?

— Я?

— А почему бы и нет? Я считаю, мы должны проявлять уважение к усопшим.

— У меня нет траурной одежды.

— О Господи. Я найду для вас шляпку и ленту, которую вы сможете пришить на свою накидку. Думаю, если мы пойдем только на кладбище, этого будет вполне достаточно. Конечно, заходить в церковь было бы неприлично… вы ведь всего лишь гувернантка здесь, а у них столько друзей, которые наверняка захотят приехать на похороны. Думаю, меллинская церковь будет битком набита.

Итак, мы остановились на том, что я буду сопровождать миссис Полгрей на кладбище.

* * *

Я присутствовала при погребении сэра Томаса.

Это была впечатляющая церемония, поскольку в соответствии с положением Треслинов в герцогстве похороны были необычайно пышными. Кладбище было до отказа заполнено людьми, так что нам с миссис Полгрей довелось лишь издали лицезреть происходящее. Я была этому рада, а миссис Полгрей безмерно возмущена.

С меня хватило вида безутешной вдовы в летящих траурных одеждах, ничуть не портящих ее красоты. Ее прелестное лицо едва виднелось из-под черной вуали. Похоже, черный цвет был ей к лицу ничуть не меньше лилового и зеленого, в которые она была облачена в рождественскую ночь. Леди Треслин двигалась непринужденно и грациозно, а траурный цвет делал ее фигуру еще стройнее. Эта женщина была воплощенным очарованием.

Я еще раз отметила безупречную элегантность Коннана. Попыталась разобраться в выражении его лица, но он, видимо, был преисполнен решимости скрыть свои чувства от окружающего мира, и я подумала, что в данных обстоятельствах это, пожалуй, даже к лучшему.

Приблизился катафалк, украшенный черными, развевающимися на ветру перьями. Шестеро крепких мужчин внесли в церковь гроб, накрытый погребальным покровом из темно-фиолетового с черным бархата. Кладбище было заполнено цветами и людьми в траурных одеждах. Единственное, что оживляло мрачные облачения, — это белые платки, которые женщины то и дело подносили к глазам, но даже они были оторочены широкой черной каймой.

Служба окончилась.

Холодный ветер развеял туман, и яркие лучи зимнего солнца заблестели на позолоте опускаемого в могилу гроба.

На кладбище царила мертвая тишина, нарушаемая лишь резкими криками чаек.

Все присутствующие, в том числе Коннан, Селестина и Питер, направились к экипажам, которым предстояло доставить их в Треслин-холл.

Мы с миссис Полгрей вернулись в «Маунт Меллин», где она, как обычно, предложила чашечку чая с традиционной добавкой.

Мы сидели, пили чай, и ее глаза лихорадочно блестели. Я понимала, что она пытается удержать язык за зубами и что это дается ей с большим трудом. Все же она не произнесла ни слова относительно того, какие последствия эта смерть может иметь для обитателей «Маунт Меллина».

Ее уважение к усопшим было непоколебимо.

* * *

Сэра Томаса не забывали. В течение последующих недель его имя то и дело упоминалось в разговорах. Миссис Полгрей многозначительно качала головой при каждом таком упоминании, но ее глаза излучали настороженность.

Дэйзи и Китти не страдали подобной щепетильностью. Принося мне по утрам воду, они не спешили уходить, а я проявляла некоторое коварство. Мне ужасно хотелось знать, что говорят люди, но не могла себе позволить спрашивать об этом напрямик. Все же мне удавалось выуживать из них информацию, при этом делая вид, что она меня абсолютно не интересует.

Впрочем, их не надо было особо уговаривать.

— Вчера я видела леди Треслин, — как-то сообщила Дэйзи. — Она совсем не похожа на вдову, хотя с ног до головы в трауре.

— Неужели? Почему?