Книга Тайны Колдовского мира: Магический камень - Андрэ Нортон

Морфью вздохнул.

— Достойная сожаления практика — держать молодежь в повиновении и страхе, — сказал он.

Я недоверчиво уставился на него.

— Нет ничего лучше Закона Стаи, — уверенно заявил я. — Сильный становится сильнее, а слабый не должен жить, поскольку может породить еще более слабых.

— Надеюсь, никто не пострадает, — твердо сказал Оуэн. — Как ты верно говоришь, наше местонахождение в Лормте необходимо хранить в строжайшей тайне. У тебя достаточно оснований доверять нам, Казариан, но твои товарищи-бароны вряд ли с радостью отнесутся к твоему союзу с нами, их извечными смертельными врагами.

— В обычаях Ализона всегда было искать выгоду где бы то ни было, — ответил я, — и разрывать любые договоры, стоит лишь появиться лучшему варианту. Тем не менее, как мне стало ясно, ваши обычаи тоже имеют высокую ценность. Вы полагаетесь на клятву, не боясь последующей измены. Мы поступаем иначе, но, похоже, ваши обычаи придают обществу некую.., стабильность, которой недостает в Ализоне. Учитывая опасность, которая угрожает нам с востока, я полагаю, что всем нам необходимо изменить некоторые из наших обычаев, если мы хотим выжить.

Меня прервал громкий стук посоха Мерет. Во время нашей дискуссии она что-то быстро писала и теперь протягивала лист пергамента Нолар, чтобы та прочитала ее слова вслух.

Глава 32

Мерет — события в Лормте

(2 день, Месяц Бахромчатой Фиалки / 1 день, Луна Пятнистой Змеи)

С тех пор как Казариан покинул Лормт, беспокойство мучило меня каждый день. Несмотря на то что краска Нолар чудесным образом превратила серебристо-белые волосы Казариана в темно-каштановые, я не в силах была убедить себя, что он встретит радушный прием со стороны жителей Долин, помнивших ужасы войны. Когда он пришел ко мне попрощаться и забрать камень Эльзенара, я посмотрела на него с мрачным предчувствием. Его только что покрашенные волосы подчеркивали ализонскую бледность кожи и блеск голубовато-зеленых глаз. Я поду" мала, что единственный способ для Казариана скрыть свою подлинную сущность — это спрятаться в большой корзине и не показываться никому на глаза.

Одежда, которой снабдила его госпожа Беталия, вполне подходила ученику торговца. Если бы только Казариану не приходилось двигаться! Он не в силах был скрыть свою грациозную походку воина, как и свой сверхъестественный слух. Оставалось лишь надеяться, что моих писем к торговцам и нашей истории о его смешанном происхождении окажется достаточно, чтобы объяснить необычные черты Казариана.

Когда я протянула ему камень Эльзенара, он не повесил цепочку на шею, но спрятал кулон во внутренний карман камзола. Я знала, что для ненавидевшего магию ализонца камень был чем-то чудовищным, одно прикосновение к нему внушало отвращение.., однако Казариан готов был рискнуть жизнью, чтобы пронести его с собой через море и через Долины. Повинуясь мгновенному импульсу, я написала ему благословение торговцев, которое выучила в детстве, в обители Наставниц аббатства Ришдол. Фаррис, вернувшись, принес весть об успешном продвижении Казариана к цели. Почти девять недель спустя, в начале Месяца Гибкого Папоротника, прибыл ученый из Карстена, с письмом ко мне, которое ему дали в Эсе, когда стало известно, что он отправляется в Лормт. Торговец из Эса желал известить наставника «Казиара», что его ученик достиг Эстпорта на семнадцатый день Месяца Снежной Птицы и отплыл в Долины два дня спустя, на борту «Ищущего Бури». Я вспомнила, что во время моего собственного путешествия капитан Халбек упоминал этот корабль и как-то сказал, что капитан «Ищущего Бури» Браннун — один из немногих знакомых ему сулкарцев, корабль и команда которого отваживаются выходить в зимнее море.

После этих добрых известий на многие тревожные дни наступила тишина. Мы продолжали изучение документов Лормта с рассвета до заката, да и после захода солнца, при лампах и свечах. Мы обнаружили отрывочные подтверждения записей в дневнике Эльзенара, и некоторые свидетельства в пользу версии Казариана о древней истории Ализона; однако мы не нашли ни каких-либо подробностей, ни четкой стратегии — ничего, чем могли бы воспользоваться против Темных Сил из Эскора, угрожавших теперь как Ализону, так и Эсткарпу.

По крайней мере, раз в неделю мы собирались в кабинете Морфью, наблюдая за Джонджей и Дюратаном, пока те священнодействовали со своими магическими инструментами, предсказывавшими будущее.

Джонджа объяснила мне, что ее рунная доска может показать в общих чертах, как дела у Казариана. Когда она сосредоточивалась на Казариане, скользя рукой по рунной доске, и ее движущиеся пальцы останавливались на золотой руне, то мы могли быть уверены, что у него все хорошо; красная руна говорила о наличии некой угрозы; черная же руна означала смертельную опасность или смерть. По словам Дюратана, его кристаллы тоже могли сообщать о непредвиденных препятствиях или полученной помощи. Все мы испытали несравненное облегчение, когда первые несколько сеансов гадания показали, что Казариан движется к пели без серьезных помех. Однако порой мы с тревогой видели, как пальцы Джонджи останавливаются на красной руне, а кристаллы Дюратана подтверждают присутствие опасности. Оуэн напомнил, что корабль, на котором путешествовал Казариан, мог попасть в шторм, как и во время любого зимнего путешествия в Долины. Морфью полагал, что «Ищущему Бури» потребуется от четырех до шести недель на то, чтобы пересечь море, в зависимости от направления ветра и силы штормов.

Таким образом, мы подсчитали, что Казариан должен прибыть в Веннеспорт в конце Месяца Ястреба или, возможно, в начале Месяца Гибкого Папоротника.

Шли недели, и мы постепенно привыкли к повторяющемуся появлению золотых рун и благоприятному расположению кристаллов. Неожиданно в последний день Месяца Гибкого Папоротника, когда Джонджа провела пальцами по рунной доске, они остановились на черной руне. Дюратан с мрачным выражением лица бросил свои кристаллы и с явной тревогой воскликнул:

— Казариану угрожает опасность — но какая? Я вижу два источника Силы, противостоящих ему, но оба принадлежат Свету…

— Эльзенар! — голос Нолар дрожал от волнения. — Казариан, вероятно, отыскал руины и вернул Эльзенара к жизни с помощью камня. Не могут ли маг и его камень быть теми самыми силами Света?

Лицо Джонджи оставалось бесстрастным.

— Пока не исчезнет преобладающее влияние черной руны, — заявила она, — я буду следить за своей доской.

К нашему удивлению, ничто не изменилось ни ночью, ни на следующий день, несмотря на постоянное обращение к магическим предметам, но ближе к вечеру второго дня Месяца Бахромчатой фиалки Джонджа сдавленно вскрикнула и осела в своем кресле. Нолар встревоженно схватила ее за руку, но несколько мгновений спустя Джонджа вздрогнула и открыла глаза.

— Я получила Послание от Эльзенара, — заявила Джонджа, прижимая ладонь ко лбу, словно у нее все еще кружилась голова, — По сравнению с ним Послания Волшебниц — лишь шепот, звучавший в моем мозгу; послание же Эльзенара подобно крику! Мне следовало бы принять лекарство, чтобы избавиться от боли, которую оно мне доставило.., но у меня нет на это времени. Нам потребуется лошадь — нет, две лошади.