Книга Четыре с половиной холостяка - Светлана Лубенец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, когда цветок расположился в моей чашке, как дома, имело смысл поставить все точки над «i».
– Вы пришли проститься? – спросила я.
– Почему проститься? – Константин Ильич очень внимательно на меня посмотрел.
– Ну… та женщина… на остановке… Я вас видела, а вы меня даже не заметили…
– А! Люба!
«Ну вот… Она для него уже просто Люба!» – погребальным колоколом прозвенело в моей голове.
– Да… Люба… Вы, очевидно, спешите к ней?
– К ней? Нет, она поехала одна. Я дал ей записку к врачу.
– К какому врачу? – охнула я. Неужели эта Хозяйка Медной горы что-то задумала сделать с Наташей? Она ведь сейчас в дородовом…
– Подождите, Альбина Александровна, я что-то вас не понимаю… Вы что, тоже знакомы с ней?
– Ну… вообще-то… да. А вы?
– А я только сегодня с ней познакомился. Мой подчиненный, Юрий… ну вы его не знаете… Так вот: он попал в больницу. У него ужасный аппендицит… с перитонитом. В общем состояние очень тяжелое. А Люба, она его сестра, просила, чтобы я помог ей перевести Юрия в другую больницу, потому что… ну вы знаете, какой иногда в больницах бывает уход. Вот она и хотела, чтобы я с ней проехал в другую, в Елизаветинскую, чтобы договориться.
– И почему же вы не поехали?
– Да у меня там как раз школьный друг главврачом работает. Я написал ей для него записку. Она, конечно, стеснялась, уговаривала меня поехать с ней. Но вы же понимаете… Я не мог… я должен был… вы же меня ждали… Или нет?
– Ждала, – выдохнула я.
Ну и Люба! Такое впечатление, что у нее по всему Питеру разветвленная агентурная сеть. Она все про всех знает. Узнала даже про болезнь подчиненного Конькова. И ведь какая уверенность в собственных силах! Никакой сестрой она Юрию не является, значит, надеялась, что под ее чарами Коньков до больницы и не доедет. Ну и женщина! Вроде бы все продумала, и вдруг такой прокол – друг Конькова главврачом оказался. Недоработочка у вас, Воплощенная Любовь, упущение… А Константин Ильич-то каков! Не польстился. Милый… любимый… Самый главный мой человек…
– Мы теперь ни за что не станем торопиться, – сказал он, опять смущенно улыбаясь.
– Быстрота операций уже ни на что не сможет повлиять, – ответила я и прижалась наконец к его груди. – Все теперь будет идти своим чередом. Мне надо было просто захотеть! Прости меня, Костя…
Конечно же, он обнял меня. И поцеловал бы так, что я вся растворилась бы в его поцелуе… если бы не раздался невероятный стук в дверь, вперемежку с отвратительными по своей длине звонками. Я с сожалением оторвалась от Конькова и пошла открывать дверь. В прихожую смерчем ворвался мой возлюбленный зять Вася Половцев и иерихонской трубой после капитальной прочистки завопил:
– Альбина Александровна! Соня рожает! Отвез в Отто! Ужасный кошмар! Что делать?!
Не успела я охнуть по поводу того, что роды дочери случились раньше времени, как в комнате зазвонил телефон. Это был Беспрозванных. В отличие от Васи, он просипел в трубку совершенно обессиленным голосом:
– Альбина… Наточка рожает… Тихий ужас… Я совершенно не представляю, что мне теперь делать…
