Книга Просроченное убийство - Миранда Джеймс

И как только Джулию угораздило? Мы с ней вместе посещали на первом курсе лекции Голсуорси по литературе, и она не хуже меня знала, на что он способен.

Тяжело вздохнув, я встал рядом с ней.

Голсуорси тут же меня заметил, что само по себе было удивительно, и прервал свою речь.

– Харрис, да? – спросил он, уставившись на меня цепким взглядом. – Библиотекарь?

Не дожидаясь ответа, профессор возобновил монолог, на сей раз обращаясь к литературному агенту Годфри:

– Современную литературу низвели до уровня вопиющей банальности. Во главе угла стоит непроходимый меркантилизм. Книгоиздание изначально было уделом джентльменов, образованных, культурных, утонченных; они выбирали литературное поприще, чтобы просвещать людей и изменять этот мир. А не для того, чтобы продавать миллионы экземпляров, удовлетворяя вкусы общества, которые опростились до такой степени, что впору опасаться интеллектуального вымирания нашего вида.

Он мог долго разглагольствовать в подобном ключе, но еще на лекциях я научился отключаться, не теряя восторженного выражения лица. К счастью, за тридцать лет я этот навык не растерял.

Я покосился на мисс Феррис. Для поминальной службы она выбрала стильный темный костюм и каблуки, которые прибавляли ей пару сантиметров роста. Остекленевший взгляд литературного агента был знаком каждому, кто хоть раз посещал лекции Голсуорси. Или слушал его больше десяти секунд.

Джулия пихнула меня в бок, и я посмотрел на свою подругу. Она сердито хмурилась и кивала на Голсуорси. Я понимал, чего она хочет, но не представлял иного способа заткнуть Пемберли, кроме как зажать ему рот и запереть в кладовке. Нет, мы, конечно, могли просто уйти, но многие поколения наших бабушек, истинных южанок, перевернулись бы в могилах от подобного пренебрежения этикетом. С этим проклятием приходилось мириться всем, кого воспитывали в уважении к старшим, какими бы раздражающими они ни были.

Но Голсуорси вдруг упомянул Годфри, и я снова начал слушать:

– …Печальный пример юноши, наделенного острым разумом – подчеркиваю: острым, но не блестящим! Так вот… Юноша, наделенный быстрым разумом, мог достичь куда большего, выбери он иную литературную стезю. Вспомнить хотя бы, как он изображал женщин в своих произведениях. Это же кошмар! Боюсь, для того, чтобы разобраться с этой проблемой, бедняге потребовался бы психиатр. Но сильно сомневаюсь, что его читательницы подозревали, сколь невысокого мнения о них он придерживается.

Я переглянулся с Джулией: та была изумлена не меньше моего. Голсуорси явно приобщился к творчеству Годфри, хотя, казалось бы, зачем ему тратить свой могучий интеллект на образчик столь низменной литературы.

Голсуорси был готов бесконечно развивать свою мысль, но в планы Андреа Феррис, судя по всему, это не входило. Она оборвала его на середине предложения.

– Я обязательно поделюсь вашими наблюдениями о современном книгоиздании с моими коллегами в Нью-Йорке, – обманчиво сладким голосом произнесла Андреа. – Не сомневаюсь, они сразу прекратят выпускать низкопробное развлекательное чтиво и обратятся к литературе, призванной просвещать и изменять. Это произведет переворот в мировом книгоиздании, и ваше имя, профессор, будет у всех на устах.

Справившись с первым потрясением – кто-то посмел его перебить! – Голсуорси сначала надулся от важности, ведь к его мнению отнеслись с таким вниманием. Но тон Андреа с каждым словом становился все более желчным, и в конце концов даже профессор распознал ядовитый сарказм.

– Всего хорошего, юная леди! – фыркнул он, одарив ее возмущенным взглядом. От расстройства Голсуорси забыл попрощаться со мной и Джулией. Впрочем, мы ничуть не обиделись и вздохнули с явным облегчением, когда он скрылся из виду.

– Что за напыщенный сноб, – произнесла Андреа. – Если бы мне платили доллар за каждого встреченного «защитника высокой литературы», я бы уже ушла на пенсию. – Она повернулась ко мне и протянула руку: – Андреа Феррис, последний литературный агент Годфри Приста.

– Чарли Харрис, – представился я. – Архивариус местного университета. Как и миссис Уордлоу, учился в школе вместе с Годфри.

Андреа кивнула, не сводя глаз с Джулии.

– Вы – мать его сына?

Слегка ошарашенная ее прямолинейностью, Джулия кивнула.

– Я думала, Годфри не станет об этом распространяться, но, видимо, ошибалась.

– Годфри мне все рассказывал, – махнула рукой Андреа. – Он был моим самым крупным клиентом.

Если Годфри в самом деле все ей рассказывал, стало быть, про настоящего автора она тоже знает?..

– Неудивительно, – тем временем ответил я. – Годфри зарабатывал миллионы.

– О да, – самодовольно улыбнулась Андреа. – Тут мне жаловаться не на что. – Она задумчиво склонила голову к плечу. – Но знаете, старый пустозвон в чем-то прав.

– В чем же? – спросил я, подозревая, что знаю ответ.

– В том, что касается изображения женщин в его книгах. Я тоже часто задавалась вопросом, откуда в них столько ненависти, ведь Годфри, при всех его недостатках, любил женщин и восхищался ими.

– А вы не спрашивали об этом у него самого? – поинтересовалась Джулия.

– Спрашивала, – сказала Андреа. – Я ведь работала с ним не с самого начала. Он стал моим клиентом после своего первого бестселлера – «Свести счеты», – Андреа нахмурилась. – Я читала его ранние книги, и в них отношение к женщинам совершенно иное.

– И что же он вам ответил? – нетерпеливо спросил я.

– Пожал плечами и сказал, что оно само так выходит. Заявил, что почти все триллеры такие, и почему его работы должны чем-то отличаться?

– И вам этого хватило? – Судя по голосу, слова Андреа нисколько не убедили Джулию.

– А почему нет? Если честно, после того, как он начал зарабатывать столько денег для нас обоих, меня это уже не слишком волновало.

– А вы никогда не думали, что триллеры писал кто-то другой? – рискнул спросить я. – Раз уж они так отличались по стилю от его первых детективов.

Андреа удивленно рассмеялась.

– Что за глупости? Кто еще мог их написать? Да, стиль Годфри изменился, но только потому, что он хотел заработать побольше денег. Что у него, кстати, получилось.

Я внимательно смотрел на Андреа: кажется, она говорила искренне. Должно быть, Годфри держал настоящего автора в тайне и от нее. Значит, в ближайшем будущем ее ждет большое потрясение.

Джулия с любопытством покосилась на меня. Она знала: я бы не стал задавать подобный вопрос без веской на то причины.

Прежде чем мы успели сказать еще что-либо, Андреа снова заговорила:

– О, он все-таки пришел! – она помахала кому-то в толпе.

Мы с Джулией завертели головами.

– О ком речь? – спросил я.

– Высокий мужчина в костюме, разговаривает с помощницей шерифа.