Книга Тайный знак - Алёна Жукова

– Ты чего это колбасу настрогал, как папиросную бумагу? Как украл, ну, честное слово! А икры такой плевочек, даже одному мало.

Клава громко распекала прислугу, благо официант ни слова не понимал по-русски и вежливо улыбался. Миша прижал ее запястье к столу, пытаясь успокоить. Но Клаву уже понесло:

– Не хватай меня за руку, Мишаня. Что думаю, то и говорю.

Ася покраснела и опустила глаза. Только одна София виду не подала и разрядила неловкость вопросом о городе, о том, удалось ли Клаве что-нибудь рассмотреть, пока она ехала из аэропорта. Клава пожала плечами и призналась, что в окно не смотрела, а только на «сыночку дорогого», по которому соскучилась сильно.

После обеда Миша вывел мать из столовой, не дав собирать тарелки. Попросил разговаривать вежливей и тише, особенно с прислугой. Она надулась и буркнула в ответ что-то вроде «буржуи проклятые». На предложение Софии осмотреть дом отказалась, сославшись на усталость. Настроение у нее было испорчено. Пока официанты готовили перемену стола к десерту, она вышла на задний дворик и огляделась. Справа и слева стояли дома, похожие на этот. На душе стало радостнее – «этот» теперь был Мишкин. Одно только ей не понравилось: участок полностью открыт, никакой тебе оградки или забора. И у соседей так же. Ходи туда-сюда кому не лень, а если ворье какое?

Клава решила проверить, можно ли «огородами» пройти на другие участки. Метров через сто поняла, что заблудилась. Не зная языка, не запомнив адреса, шла наугад, в надежде кого-нибудь встретить, и громко повторяла единственную английскую фразу, которую с трудом запомнила: «Ай гоу то май сан вединг, хэлло».

Неожиданно она оказалась в переулке, который вывел на большую дорогу. Мимо проносились дорогие автомобили, шли няни-филиппинки с детишками, хозяева выгуливали собак, но никто не обращал на Клаву ни малейшего внимания. А она, в розовых тапочках, которые ей подарила Ася, в ярко-красном китайском халате с драконом, была похожа на большую экзотическую птицу, неведомо как залетевшую сюда, в этот город. Ноги гудели, присесть было негде: ни тебе лавочки, ни скамейки.

Издалека по направлению к ней бежал какой-то парнишка. Когда он приблизился, Клава заметила, что «парнишка» не молод, может, даже ровесник; на нем был светлый спортивный костюм и белоснежные кроссовки. Поравнявшись, он улыбнулся ей, как старой знакомой, и сказал: «Хай!» Клава опешила и ответила: «И вам хай, хай, дорогой товарищ». Бегун заметил, что женщина еле переставляет ноги в мохнатых тапочках и одета как-то странно, не по сезону. Моросило. В любой момент мог начаться ливень.

– Говорите по-русски? – уточнил он, и Клава, рыдая, бросилась ему на шею:

– По-русски, только по-русски и говорю. Спасите меня, я заблудилась. Тут мой сын где-то живет. А я вышла во дворик, дай, думаю, пройдусь, и как пошла, пошла…

– Но как же вы ушли, адреса не спросив?

– Так я только что прилетела. Из Москвы вот сегодня. Меня Клавой зовут.

– А меня Афанасий, очень приятно. Сына-то как фамилия?

– Мишенька Степанов.

– Нет, такого не знаю. А как дом выглядит?

Клава возвела руки к небу, изображая, что, мол, большой очень, с крышей остроконечной, и добавила:

– Дом богатый, в три этажа, с окнами такими красивыми.

– Здесь почти все дома такие, – ответил Афанасий. – А ваш сын его недавно купил?

– Да не купил, ему двоюродная бабушка подарила. Софией звать, может, знаете?

– София Граве?

– Точно! Графиня она, из бывших.

– Так вы к Граве в гости?

– Ну да, к сыну приехала.

– Позвольте вас проводить. Я живу по соседству.

Дома Клаву искали везде – от чердака до подвала. Послали водителя, чтобы он прочесал улицы, но она как сквозь землю провалилась. Когда наконец ее привел Афанасий, все облегченно вздохнули. За короткое время Клава умудрилась напугать всех дважды.

София обнялась с Афанасием, поблагодарила его за спасение родственницы и пригласила к чаю. Он не отказался, с интересом поглядывая на Клаву, но сказал, что ему надо пойти переодеться, не подобает в спортивной одежде садиться к столу. Афанасий уже два года как овдовел и чувствовал себя очень одиноко.

– Милая Клавдия Васильевна, – попыталась успокоить ее София, – Миша сделает вам карточку с адресом, и вы ее булавкой к одежде пристегнете, хорошо? И вы должны знать, что бы ни случилось, найдите полицейский патруль, он тут на каждом шагу, вас сопроводят в участок, а там найдут переводчика и доставят домой.

Больше ничего особенного в этот вечер не случилось, кроме одного и, наверное, самого важного: Афанасию Крюкову, потомку поручика 12-го Ахтырского Ея Императорского Высочества великой княгини Ольги Александровны гусарского полка, приглянулась Клава. На край света поехал бы он за такой крепкой, надежной, настоящей русской женщиной, тем более что давно решил перебраться в Россию, и на то у него был свой интерес. В память об отце он собирал материалы, воспоминания, реликвии, связанные с Ахтырским гусарским полком. История полка началась еще в семнадцатом веке, а в девятнадцатом полк был расформирован. Когда в Торонто хоронили великую княгиню Ольгу, шефа Ахтырских гусаров, его отец нес караул у гроба. Ясное дело, в Россию ему надо было позарез.

Венчание предстояло в храме Смоленской Божьей Матери Одигитрии, что в поселке Березки, в пятидесяти милях от Торонто.

В красивейшем месте у озера, среди прозрачных березовых рощ, в конце пятидесятых годов двадцатого века появился городок с улицами, названия которых были так близки русскому сердцу: Волга, Калина, Вода. У семьи Граве в Березках была своя дача. Таких «русских» дач по соседству становилось все больше и больше. Храм, где должно было состояться венчание, был особенным – его строили всем миром переселенцы из России. Сами еще не до конца обжившись, первым делом собрали деньги на его возведение. Сначала построили небольшую церквушку, а потом на ее месте поставили белоснежный храм с посеребренными куполами, отражавшими голубизну канадского неба.

После венчания там же, в Березках, должен был состояться праздничный обед. На даче у Граве поставили длинные шатры с обогревом и иллюминацией; чтобы хватило места на всех, пришлось даже занять два соседних, тоже «русских», участка.

В день венчания дом гудел как муравейник. С утра приехали флористы, парикмахеры, визажисты и водители. Хозяйка бутика Магда прибыла с двумя помощницами, и те внесли с десяток коробок со свадебными причиндалами. Платье надели на невесту часов в десять утра. Миша, вспомнив, что Настя не завтракала и времени поесть у нее пока точно не будет, принес чашку горячего шоколада и бутерброд, но тут же был вытолкан за дверь спальни. Видеть невесту перед свадьбой – плохая примета. Шоколад и бутерброд, правда, у него милостиво взяли. Ася, однако, есть отказалась, только чуть-чуть пригубила из чашки. Когда все были готовы, невесту и жениха посадили в разные лимузины. Ася ехала с посаженой матерью Софией, а жениха вез Николя. Маму Клаву пригласил в свой «мерседес» Афанасий. Она была польщена.