Книга Мозгоускорители. Как научиться эффективно мыслить, используя приемы из разных наук - Ричард Нейсбит

Ученым часто приходят в голову идеи, когда они осознают, что наблюдения, которые они сделали, представляют собой естественный эксперимент. В XVIII в. врач Эдвард Дженнер заметил, что у доярок редко бывает оспа — болезнь, связанная с коровьей оспой, с возбудителями которой доярки могут нередко соприкасаться. Быть может, доярки были менее подвержены оспе, чем, скажем, давильщики масла, потому что коровья оспа каким-то образом защищала от обычной оспы? Дженнер нашел молодую доярку с коровьей оспой на руке и привил ее восьмилетнему мальчику. У мальчика началась лихорадка и неприятные ощущения в области подмышек. Через несколько дней Дженнер привил мальчику обычную оспу, взятую с пораженного участка тела больного человека. Мальчик не заболел, и Дженнер объявил, что нашел лекарство, которое может предотвратить оспу, что оказалось правдой. Латинское слово vacca означает «корова», a vaccinia — «коровья оспа», поэтому Дженнер назвал свое изобретение вакцинацией. Естественный эксперимент привел к подлинному эксперименту, а результат изменил мир к лучшему. В наши дни оспа существует только в виде опытных препаратов в двух лабораториях мира — в США и в России. (Вирус оспы хранят, потому что он может понадобиться для создания вакцины, если болезнь вдруг снова появится где-то в мире.)

Страшная цена непроведенных экспериментов

Мы можем дорого заплатить за эксперименты, которые так и не провели — жизнью, деньгами, благополучием.

За почти 50 лет существования программы Head Start мы потратили на нее $200 млрд. Это дошкольная образовательная программа для детей из бедных семей, направленная на укрепление их здоровья, улучшение успеваемости и, как мы надеялись, на повышение IQ. Что же мы получили от этих вложений? Программа действительно благотворно влияла на здоровье детей, поначалу повышала уровень IQ и улучшала успехи в учебе. Но это продолжалось недолго; к окончанию начальной школы показатели этих детей были не выше, чем у тех, кто не участвовал в этой программе.

Мы не знаем наверняка, показали ли дети, участвовавшие в Head Start, лучшие результаты, когда выросли, чем те дети, которые не участвовали в этой программе[136]. Потому что распределение детей для участия в программе не было случайным. Дети, попавшие в Head Start, могли отличаться от детей, не попавших в эту программу, по самым разным, неизвестным нам признакам. Информации катастрофически мало, и основана она на ретроспективных данных о распределении по программам дошкольного образования. Давно ставшие взрослыми люди должны были вспоминать, участвовали ли они в какой-нибудь программе для дошкольников, и если да, то в какой именно. Ретроспективные исследования могут содержать огромное количество ошибок, особенно если требуется воспроизвести события более чем десятилетней давности. Ретроспективные исследования и впрямь показывают очевидные преимущества бывших участников Head Start во взрослой жизни[137]. Но этот результат не дотягивает даже до уровня результата естественного эксперимента, потому что было бы удивительно, если бы между детьми, которые участвовали в программе, и детьми, которые в ней не участвовали, не было бы определенных первоначальных различий.

Общество продолжает тратить огромные деньги на проекты, которые могут быть, а могут и не быть эффективными.

К счастью, как мы узнали из главы 4, некоторые программы дошкольного образования действительно оказали значительный эффект на их достижения во взрослой жизни. Эксперименты со случайным распределением объектов на более интенсивных образовательных программах, чем Head Start, показали более скромные улучшения уровня IQ в долгосрочной перспективе, но, что более важно, они привели к гораздо более заметному улучшению успеваемости принимавших в них участие подростков, а по прошествии многих лет и их благосостояния.

Непонимание того, какие методы дошкольного образования приносят свои плоды, а какие нет, действительно обходится нам очень дорого. $200 млрд, потраченные на Head Start, можно было бы с большей пользой потратить на более интенсивные обучающие практики для небольшого числа особенно нуждающихся в социальной защите детей. Вот что могло бы принести куда более значительную пользу обществу. (И мы знаем точно: чем беднее семья, тем более важную роль играет качественное дошкольное развитие ребенка. На детей из семей средних классов программы дошкольного развития не оказывают столь заметного влияния[138].) Более того, никаких экспериментов с целью выяснить наиболее эффективные аспекты программы Head Start (если таковые были) не проводилось вообще. На чем лучше делать акцент: на учебе или социальном развитии? Составлять ли программу на полный день пребывания ребенка в саду или только на полдня? Нужно ли разрабатывать двухлетнюю программу или одного года достаточно для достижения того же эффекта? Социальные и экономические последствия ответов на эти вопросы были бы невероятно масштабными. А получение ответов потребовало бы меньших усилий и обошлось несравнимо дешевле, чем применение программы на практике без экспериментальной проверки.

По крайней мере маловероятно, что программа Head Start нанесла участвовавшим в ней детям какой-то ущерб. Но многие проекты, придуманные дилетантами, могут на самом деле оказаться вредны.

Допустим, некая группа людей, действуя исключительно из добрых побуждений, изобрела программу помощи жертвам различных травм сразу после того, как с ними случилась какая-то трагедия. Так называемые специалисты по психологической поддержке советуют участникам группы вспоминать инцидент снова и пересказывать его со своей точки зрения, описывать свои эмоциональные реакции, комментировать реакции других участников и обсуждать симптомы своего стрессового состояния. Психологи уверяют участников, что их реакции вполне нормальны и симптомы со временем исчезнут. После событий 11 сентября в Нью-Йорке работали около 9000 специалистов по психологической поддержке.

Терапия такого рода кажется мне замечательной идеей. Однако исследования так называемого дебрифинга стресса критического инцидента (ДСКИ), в том числе более десяти рандомизированных экспериментов, не обнаружили никаких доказательств того, что такая практика оказывает положительное влияние на состояние человека и снижает депрессию, тревожность, нарушения сна и другие проявления стрессового состояния[139]. При этом существуют некоторые доказательства, что люди, прошедшие ДСКИ, оказываются более подвержены полноценному посттравматическому стрессовому расстройству[140].