Книга Семейные тайны. Хранить нельзя открыть - Наталья Олифирович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Третий шаг. Насильник должен искренне попросить о прощении. Это один из сложных моментов. Иногда агрессор извиняется без глубокого раскаяния, просто желая аннулировать событие волшебным способом: я же сказал «прости» – значит, всё, мы вычеркнули семь лет избиений, изнасилование, кражу отложенных денег… Это решение для нанесшего вред должно быть осознанным и значимым.
Четвертый шаг. Аутентичный и честный ответ жертвы является выходом из виктимного состояния. На данной стадии человек перестает быть жертвой. Далее возможен как переход к седьмому этапу, так и диалог с насильником о прошлых событиях. Иногда жертва говорит: «Ты причинил мне много боли. Мне пришлось страдать. И если ты действительно желаешь возобновления отношений, я хочу, чтобы ты…» Это акт восстановления справедливости путем наказания.
Пятый шаг. Насильник должен возместить ущерб – необходима работа по репарации. Бывшие жертвы просят разное: иногда символом восстановления справедливости становятся деньги, иногда – какие-то конкретные действия. Нельзя допустить, чтобы агрессор просто откупился, ему придется кропотливо восстанавливать то, что было разрушено.
Шестой шаг. Результаты процесса репарации необходимо обсудить. Если насильник хочет изменить отношения, а жертва не готова к этому, нужно повторить шаг 5.
Седьмой шаг. Справедливость с точки зрения жертвы должна быть восстановлена, а ущерб – компенсирован. За этим следуют прощение и примирение.
Конечно, здесь описана довольно упрощенная схема – только в музыке семи нот хватает для всех возможных произведений. А вот чтобы душа обиженного человека резонировала, урон был возмещен и отношения возобновились, нужны тысячи шагов и действий. Но без признания того, что было, принятия и прощения семья обречена на вечное раскачивание на качелях «насильник – жертва», ее ждет лишь месть, несправедливость и появление новых семейных секретов.
Узнавая тайны, становишься их заложником.
В. Мозговой
Как понять, что мы имеем дело с семейной тайной? Как определить – это личная информация, которую человек имеет право хранить, потому что она не имеет влияния на жизнь остальных родственников, или это тот самый секрет, вокруг которого наслаиваются все новые слои липкой лжи, напряжения, тревоги?
Семейным тайнам присущи универсальные характеристики, повторяющиеся в разных контекстах. Любопытно, что английское выражение a skelet on in the cupboard (дословно: «скелет в шкафу») переводится как «семейная тайна; неприятность, скрываемая от посторонних». В системно-аналитическом подходе, используя идею многоуровневого анализа любого события, можно увидеть, как хранение тайны на одном уровне (например, личная тайна) меняет жизнь семьи на других уровнях. Таким образом, независимо от вероисповедания, цвета кожи, возраста люди попадают в сложные жизненные обстоятельства и становятся носителями семейных тайн, схожих по ряду характеристик. Перечислим их.
Системность. Погружаясь в жизнь семьи, человек сталкивается с тем, что тень семейной тайны может быть, как луч, спроецирована на любые аспекты семейных отношений. Например, исследуя, кто принял решение хранить тайну и кто при этом поддержал человека, мы увидим иерархию и систему ролей в семье. Выясняя, кому было выгодно сохранять тайну, мы поймем, кто и к кому проявлял лояльность. Если мы узнаем, кто, как и кому говорил/не говорил о тайне, нам станет известно и о коалициях и стиле семейного взаимодействия.
Тайна никогда не принадлежит одному человеку – она всегда носит системный характер. Ее сокрытие связано с тем, что хранитель/хранители боятся разрушения сложившихся отношений, правил, утраты благ, социального статуса семьи или ее членов. Тайна тем или иным образом касается всех участников системы, всех аспектов сложившихся отношений, и ее рассекречивание может приводить к изменению образа «мы» семьи.
Парадоксальность. С одной стороны, сохранение тайны носит защитный характер: обычно скрывается информация, которая может дестабилизировать или негативно повлиять на жизнь семейной системы. С другой стороны, само наличие тайны разрушает семью. Тайна – это то, что не положено знать и одновременно очень важно узнать.
Таким образом, тайна и защищает, и разрушает семью. Как пишет А. А. Шутценбергер, «тайна – это всегда проблема… Фрейд напоминал нам, что тот, у кого есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, констатирует, что смертные не могут хранить никаких тайн. „Тот, чьи губы хранят молчание, выбалтывает кончиками пальцев. Он выдает себя всеми порами“. Это приводит нас к пониманию и правильной оценке важности невербальной коммуникации и выражения чувств как языком тела, так и красноречивым молчанием».
Кроме того, как при хранении, так и при раскрытии тайны чаще всего страдают минимально вовлеченные люди. «Наказание невиновных и награждение непричастных» – иногда раскрытие семейной тайны описывается именно этой формулой. Подобно женам Синей Бороды, члены семьи, пытающиеся раскрыть тайну, хотят разоблачить монстра, но иногда получают желаемое по слишком высокой цене и расплачиваются за проявленное любопытство своей жизнью в экзистенциальном смысле слова. Однако нераскрытая тайна ведет к тому, что в доме у Синей Бороды появляются все новые и новые невесты.
Конфликт между формой и содержанием. Обычно красивая форма призвана скрыть неэстетичное содержание. Использованные ранее метафоры жемчужины и песчинки, склепа и гроба – это примеры конфликта формы и содержания, порождающего постоянное напряжение при попытках замаскировать неприглядное содержимое красивым фасадом. Чаще всего форма – это мертвая внешняя оболочка, через которую пытается прорваться наружу опасная, неприятная, стыдная, разрушительная сущность семейной тайны.
Поддержка стабильности. Система нуждается в стабильности, порядке, предсказуемости, а раскрытие тайны зачастую приводит к утрате равновесия, что проявляется через нормативный или ненормативный семейный кризис. Поэтому тайна выполняет функцию поддержки гомеостаза в системе, вследствие чего она оберегается даже тогда, когда утрачен первоначальный смысл ее сохранения. Тайна – это способ выражать лояльность, преданность своей системе, и хранители тайны стоят на страже привычного порядка.
Непредсказуемость. Неизвестно, к чему в итоге приведет сохранение или раскрытие семейной тайны. Само возникновение подобного секрета маркирует точку бифуркации, в которой система либо переструктурируется и перейдет в более упорядоченное состояние («Мы связаны навек этим страшным секретом»), либо подвергнется разрушению и распаду. Тщательное утаивание информации связано именно с этим страхом: никто не знает, как на самом деле будет лучше для семьи и что произойдет, если тайна будет раскрыта.
Нужно ли бездетному из-за болезни мужу знать, что он воспитывал не своего ребенка? Нужно ли рассказывать счастливо живущей в браке женщине, что у мужа была другая семья? Нужно ли ставить внуков в известность, что их дедушка в годы войны сотрудничал с оккупантами? Нам никогда не удастся предсказать, что лучше, а что хуже для системы. Но если мы понимаем, что из года в год, от поколения к поколению в семье происходят деструктивные процессы, накапливаются дисфункциональные паттерны, мы можем рискнуть и выбрать правду.
