Книга Музыка джунглей - Павел Марушкин

* * *

– Любопытно, – заметил Морш де Камбюрадо, наблюдая за эволюциями подвешенной на нитке бамбуковой иглы. – Они уже четвёртые сутки не двигаются с места. Как вы думаете, Алекс, о чём это говорит?

– Они нашли то, что искали? – предположил сержант.

– Проклятая неопределённость! – пристукнул кулаком де Камбюрадо. – Если бы знать это наверняка! Вполне возможно, один из них заболел… Или, например, наступил на ядовитую змею… Да мало ли что ещё может случиться в джунглях! Что там под нами?

– Темно, сэр! Никак не получается разглядеть. Если бы вы позволили подняться в воздух на рассвете…

– И тем самым демаскировать нас? Ну уж нет! Послушайте, ну хоть что-нибудь заметно?

– Боюсь, что ничего, сэр. Мы видели огонь четыре дня назад, но с тех пор – сплошная темень. Правда, штурман считает, что в точке «икс» присутствует какая-то возвышенность.

– А говорили, ничего не видно!

– Он и не видел. Просто каждый раз, пролетая над этим местом, мы попадаем в восходящий воздушный поток. Разрешите выслать разведку, сэр! Мои парни умеют ходить тише кошки!

– Разведку… – де Камбюрадо задумчиво подвернул губу. – Нет. Сделаем так, Алекс: если завтра утром они не тронутся с места, мы попросту свалимся им на голову всем взводом и возьмём голубчиков тёпленькими.

– Давно бы так, сэр! – с воодушевлением воскликнул сержант.

Де Камбюрадо усмехнулся:

– Ступайте.

Он вновь склонился над столом. Карта, разумеется, врала. Топографическую съёмку в предгорьях Северного Барьерного Хребта проводили давным-давно и спустя рукава. Обозначены были лишь основные массивы; да и те, судя по всему, грешили неточностью линий. Сильно пересечённая местность, подумал майор. Множество укромных долин, обрывов, скал. Если бы я промышлял разбоем, лучшего места для базы просто нельзя пожелать. С воздуха ничего не увидишь, а пешее путешествие по джунглям может затянуться не на один месяц. Да… Пожалуй, не стоит ждать. Кто его знает, когда каюкеры доберутся до пиратов? «Аквамарин» проделает этот путь во много раз быстрее. Если только они уже не добрались…

Из карты торчало несколько флажков – места, где путешественники останавливались на ночлег. Если соединить их в одну линию, то получалась довольно-таки ровная прямая, с учётом рельефа, разумеется. «Точкой икс» называли последнюю стоянку. Итак, небольшое изменение планов…

Я всё делаю правильно, подумал де Камбюрадо. Парни уже начинают маяться от безделья. Того и гляди, начнутся ссоры, конфликты, а там и до бунта недалеко. Эх, чуть бы побольше времени на шлифовку команды! Но кто же знал, что шанс представится так неожиданно…

* * *

Путешественники в целости и сохранности (если не считать несчастных Нита и Гоппли) добрались до Бэбилона; однако теперь, когда все трудности похода остались позади, оказалось, что надо как-то жить дальше. Смоукеры были в полном недоумении; никто из них раньше не испытывал потребности заглядывать в будущее дальше завтрашнего дня. Единственным занятием, требовавшим некоего видения перспективы, было выращивание табака; однако благодатный климат и возможность собирать урожай почти круглый год (ведь листья созревали не все разом, а постепенно), практически отменяла необходимость загадывать назавтра. Даже Свистоль и Большой Папа казались смущёнными и растерянными.

На город спускались нежные сиреневые сумерки. По улицам спешили толпы народа; громыхали повозки, сверкали витрины и огни реклам. На сбившихся в кучку куки поглядывали насмешливо или же раздражённо, презрительно кривя рты. Большой Папа зазевался на секунду и тут же едва не был сбит с ног каким-то прохожим.

– Смотреть надо, куда идёшь! – грубо буркнул тот через плечо.

Пока возмущённый смоукер собирался с мыслями для ответа, того уже и след простыл.

– Так, – рассудительно промолвил Свистоль. – Для начала нам нужно найти какое-нибудь место для ночлега.

Решено было отправиться в самые бедные кварталы; и смоукеры двинулись за своими предводителями вдоль берега, поминутно морща носы. Уж на что диковинные запахи витали порой в джунглях; но здесь – это было что-то невероятное! От канала несло тиной, водорослями, канализационным илом. Зловонные бурые воды почти вышли из берегов и кое-где уже начали подмывать асфальт. Прямо на тротуарах стояли огромные прокопчённые железные бочки, в некоторых полыхало пламя. Какие-то пёстро одетые личности толклись у огня, смеялись, спорили о чём-то, обильно жестикулируя. Внезапно впереди наметилось какое-то движение, замелькали факелы. Не успели смоукеры и глазом моргнуть, как из боковой улочки вывернула целая толпа народу.

«Да их здесь сотни три, не меньше!» – в ужасе подумал Пыха, увлекаемый людским водоворотом. Бухали по асфальту башмаки, то и дело раздавались пьяные выкрики «Долой!», «Вон из Бэби!». В руках у многих покачивались самодельные транспаранты. Сощурив глаза, Большой Папа присмотрелся к надписям. «Обезьянам место в джунглях!» – уверяла одна из них; «Monkey, go home!» – вторила другая. Где-то впереди уже вспыхнула драка.

– Кто эти люди?! – крикнул Пыха на ухо Свистолю.

– Антиприматы!

– Кто?!

– Ну, есть такие обезьянцы. А эти их не любят, – коротко пояснил шаман, прижимаясь спиной к стене мрачного, выкрашенного ржаво-рыжей краской здания. – Эй, смоукеры! Все ко мне!

Путешественники с трудом выдрались из толпы, и тут раздался вопль:

– Стражники идут!

Действительно, улицу впереди перегораживала шеренга стражников, вооружённых короткими дубинками и здоровенными прямоугольными щитами. Чей-то усиленный рупором голос проревел:

– А ну, р-разойдитесь! Именем закона, приказываю всем немедленно разойтись!

Демонстранты словно того и ждали. В толпе завыли, засвистели, заулюлюкали – и град палок и камней обрушился на стражников. Те сомкнули щиты и шеренгой двинулись вперёд, мерно колотя по ним своими дубинками. Грохот и гвалт стоял страшный. Первым опомнился Свистоль.

– Смоукеры! Давайте сюда! – крикнул он и нырнул под низкую арку.

Спрятаться успели все, кроме Пыхи: юный охотник на миг зазевался, и его, едва не сбив с ног, увлекли за собой спасающиеся от ударов дубинок поборники человеческой расы. Никто из соплеменников не заметил этого в суматохе…

Под аркой было темно, аки в могиле. Шум и вопли остались позади; смоукеры перелезли через кучи битого кирпича и штукатурки, оказавшись во внутреннем дворике. Собственно говоря, это был даже не дворик, а пустырь в окружении мрачных построек, густо заросший чертополохом и лебедой. Посередине пустыря возвышалось четырехэтажное серое строение, зияющее провалами выбитых окон.

– Самые что ни на есть трущобы, профессор, – мрачновато заметил Свистоль. – Как говорится, пришли.

Большой Папа внимательно разглядывал здание.

– Значит, здесь и обоснуемся. Пока. Там, похоже, никто не живёт.