Книга Три фальшивых цветка Нереальности - Григорий Неделько

Я всю жизнь ни о чём не думал, а тут – на тебе. Ни в коем случае нельзя думать, а мысли лезут в голову, как тараканы в тарелку с едой.

«Ни о чём не думать… Ни о чём не думать…»

Эта фраза повторялась через неизменные интервалы. Клин клином вышибают. Поселившаяся в моей голове мысль-повелительница изгоняла из черепушки мыслей-паразитов.

«Ни о чём не думать… Ни о чём не думать…»

Ноги у меня сильные, и устал бы я нескоро, но я не имел представления о том, куда бегу. Я никогда не был в этой части канализации и не знал расположения туннелей. Я просто нёсся вперёд, надеясь, что Провидение мощной волной вынесет меня на берег, где я смогу обсохнуть и отдохнуть. Главное, чтобы я не попал в тупик. Если этого не случится, я когда-нибудь наткнусь на лестницу – может быть, на ту самую, по которой спустился сюда, – и вылезу наверх. А потом?..

Нет, об этом тоже нельзя думать. Когда начинаешь сомневаться, теряешь шансы на успех. Удача не любит слюнтяев. Нытикам она обязательно ставит подножки…

– ЧЁОООРТ!

В тупик я не попал. Случилось другое.

Я вбежал помещение с двумя выходами, в центре которого лежала куча отходов, большая, зелёная и светящаяся, как радиоактивный сверчок. Я замер перед ней, но не потому, что она меня впечатлила. Я смотрел на «пятна», идущие ко мне. Лампы под потолком и свет от кучи отходов разгоняли мрак. «Пятна» выныривали из этого сияния, и я видел, что они стали плотнее и выше. Видимо, напитались существами из Города, и это сделало их сильнее. Теперь они умели бегать; они не выдыхались, насылая волны страха; и в каждой руке у них было по кинжалу.

Два молота неотвратимо опускались, и тому, кто окажется под ними, не поздоровится. Я не хотел быть этим счастливчиком.

И, прежде чем раздался удар, прежде чем черные потоки впереди и позади меня слились, я сделал единственное, что мог сделать, – взобрался на здоровенную кучу отходов, на самый её верх. И скрылся в зелёном свечении.

На что я рассчитывал?

Я сидел на корточках и одновременно утопал в сильнейших, совершенно не сочетающихся друг с другом запахах. В вони, родившейся на свет от союза ядерных отходов, гнилых овощей, продуктов жизнедеятельности, тухлого мяса, остатков краски и кислоты… Ещё на заре мира смерть настигла не только источники этих запахов, но и сами запахи, и теперь они тихо, не спеша разлагались. Именно в таком месте я всегда мечтал закончить свои дни. Я даже не пытался бороться с окружавшими меня ароматами: запахи были сильнее меня. Честно говоря, они были сильнее всех и вся в Нереальности. Я дышал полной грудью и ждал, когда появится первое «пятно». Это будет означать…

Внезапно я понял, что прошло минут пять, а никто так и не превратил меня в точку и не всосал в себя. Я всё ещё здесь, живой. Хотя, правильнее сказать, полуживой: запахи, как я уже говорил, были не сахар. Я встал – медленно, чтобы не закружилась голова. Подошёл к краю кучи, глянул вниз… и обалдел.

«Пятна» толпились и недовольно подёргивали плечами. Они не решались подойти к груде отходов, словно она представляла для них смертельную опасность.

Я улыбнулся и помахал «пятнышкам» рукой.

– Подождите, – сказал я, – может, кто-нибудь придёт и уберёт эту кучу.

«Пятна» продолжали свою беззвучную возню.

Я вернулся на насиженное место и прислонился к стене. Надо было чем-то себя занять. Настрочу-ка Павлу отчётец, пока есть время.

Я достал фон и стал печатать…

Track 19 “A Question of Time”[29]

…Меня разбудила истошная трель – фон неистовствовал.

Как выяснилось, я спал, положив голову на тушку рыбы-глазуньи и ещё на каких-то два мягких сгустка. Не знаю, что это были за штуки, но они почёсывались и усыпляюще бормотали.

Фон трезвонил над самым ухом, и я понял, что держу его в руке. То ли заснул в такой позе, то ли на автомате вытащил его, когда он зазвонил.

– Алло? – пробормотал я с закрытыми глазами.

Несколько часов, что я провёл на огромной куче, в компании чудовищного амбре, не прошли даром: сознание было мутным, как озеро в купальный сезон, головы кружились, тошнота то подкатывала, то откатывала. Но я проснулся, я думал и говорил, а это уже было много!

– Децербер! – Вельзевул крикнул изо всех сил, и его голос, ворвавшись в мой мозг, разобрался там с остатками сна.

Я приподнял голову. Два белых сгустка, утомлённо пшикнув, расползлись кто влево, кто вправо. Я зевнул, открыл глаза, поморщился – зелёноватый свет мусорной кучи показался мне очень ярким.

– Да-да? – сказал я. – Тебя что-то взволновало, дорогой?

Лицо Вельза вытянулось, он озадаченно хлопал глазами.

– Ты не звонил целый день, – обеспокоенно произнёс дьявол. – Я думал, ты угодил в очередную беду. То есть, я уверен, что ты угодил в очередную беду, но не знаю, в какую.

– На самом деле, – сказал я, с удовольствием потягиваясь, – мои неприятности только что закончились.

Вельзевул ничего не понимал. О чём он тут же мне объявил.

– Спокуха, Вельз, несколько часов назад я тоже терялся в догадках.

– А теперь? Уж не хочешь ли ты сказать, что Дело о Цветках…

– Дело о Цветках? А что, неплохое названьице. Да, можешь считать, что мы его раскрыли.

Вельз почесал тыковку.

– Когда это? Пока ты спал?

– Примерно так. У меня было полно времени, чтобы подумать, обмозговать всё…

– Дец, а ты здоров? Ты где вообще сейчас? Может, стоит плюнуть на договорённость и связаться с Павлом…

– Нет-нет, даже не думай об этом. Пусть всё идёт как идёт. От наших действий зависит судьба Кашпа.

– Да, что с ним? Эти мафиози…

– Псевдомафиози. Я настаиваю.

– Ну ладно, псевдомафиози. Они с тобой связывались?

– Пока нет, но я сегодня с ними встречаюсь.

– Да, точно.

– Ага. Я замечательно выспался на этой куче. Сейчас перекушу чипсами. Правда, для этого придётся их поймать: радиоактивное излучение их слегка изменило…

– Постой-постой. На какой-такой куче ты выспался?

– На большой, просто громадной, я бы сказал. Зелёной, светящейся и вонючей. Жутко вонючей. Но если к этому запаху относиться, как к чему-то неизбежному… типа как к жизни…

– Погоди, Дец, я за тобой не поспеваю.

– Звиняй, Вельз. Наверное, я не перестроился на другой ритм. Дело в том, что вчера выдался очень насыщенный денёк. О ночи я промолчу. Я бегал как угорелый. Мне казалось, что время ускорилось раз в десять…

– Так, стоп.