Книга Пансион искусных фавориток. Борьба за жизнь - Екатерина Богданова

— Да забирайте вы его! Я себе еще сделаю!

Потом Рони удивленно осмотрелся, прижал к груди артефакт, который до этого держал на вытянутой руке, и произнес нечто весьма непристойное.

— Осознал, — усмехнулась Раниярса. — Сейчас память начнет работать в полную силу, и он озвереет.

И она оказалась права. Постояв на постаменте пару мгновений, разбойник еще раз неприлично выругался и буквально взбесился.

Он проклинал каких-то неведомых мне людей, размахивал артефактом и швырял во все стороны магические снаряды, растекающиеся по внутренней стороне купола, словно жидкое пламя.

— Силен, — сквозь зубы произнесла Раниярса.

Запертые под куполом вместе с взбесившимся разбойником маги все это время уворачивались и предупреждали Рони, что вновь обездвижат его, если он не успокоится.

— Надоело! — свирепо рявкнул Карай и швырнул в разбойника белым сгустком. Рони упал как подкошенный.

— Карай, не смей! — вскричала Лелиан и бросилась к куполу.

Раниярса опустила руки и облегченно вздохнула. В то же мгновение мерцающая прозрачная стена пропала, и Леля беспрепятственно подбежала к поверженному разбойнику.

— Не вздумай! — взревел Карай, но принцесса упала на колени, положила руки на бесчувственное тело и исчезла вместе с ним.

Карай разъяренно рыкнул и тоже растворился в воздухе.

— Вот же дура! — воскликнула Раниярса, схватившись за голову и садясь прямо на мостовую. — Анторин будет в ярости!

Спустя полчаса я поняла, что слова Раниярсы были не просто женской паникой. Император Анторин пылал гневом в буквальном смысле. От него исходили волны ощутимого жара, а колонна, по которой он раздраженно хлопнул ладонью, осыпалась кучей смердящего жирного пепла. Я стояла в сторонке и молилась богине, чтобы обо мне не вспомнили.

— Если с ней что-то случится, клянусь, я закрою глаза на личные привязанности! — прорычал император. Раниярса и Карай стояли перед ним, склонив головы и не решаясь заговорить.

— А если артефакт будет использован, нам всем не поздоровится, — сказал император. — Вы сознаете, что произошло?

Карай и Раниярса продолжали хранить молчание. Я медленно двинулась к двери, надеясь покинуть приемный зал дворца трех ветров незамеченной.

— Стоять! — рявкнул император, даже не повернувшись ко мне, но я поняла, что сказано это было явно не замершим без движения фаворитке и советнику.

— Принцесса Саминкара, сейчас вы в подробностях расскажете мне все, что говорила вам моя сестра о разбойнике. И не стоит даже пытаться лгать, я это почувствую, — ледяным тоном проговорил Анторин.

Не знаю, страх так на меня подействовал или что-то еще, но я гордо выпрямилась и не менее холодно, чем император Анторин, произнесла:

— Я не ваша подданная, ваше императорское величество, и прошу впредь не повышать на меня голос… а тем более приказывать.

Волны жара, исходящие от императора, мгновенно исчезли. Карай и Раниярса посмотрели на меня как на умалишенную, однако император слегка склонил голову и заговорил более спокойным тоном:

— Прошу извинить мне эту вспышку гнева, ваше высочество. Надеюсь, вы поймете беспокойство брата о младшей сестре и не воспримете этот инцидент как личное оскорбление, — произнес он.

— Да ладно! — удивленно воскликнул Карай. — Теперь буду знать, что императоры остужаются принцессами.

— Карай! — рыкнул Анторин.

— Да найду я ее, — ответил советник и исчез в туманной дымке.

— А я допрошу оппозиционеров, — сказала Раниярса и тоже поспешно удалилась, оставив меня наедине с императором.

Моя бравада мгновенно куда-то пропала, и страх захватил сознание липкими цепкими пальчиками, забираясь глубоко в душу.

— Присядем, — предложил император, указывая на один из многочисленных диванов, расставленных по периметру зала.

На негнущихся ногах я прошла в указанном направлении и присела на краешек мягкого диванчика. Анторин расположился рядом и начал расспрашивать меня о своей сестре. Я же могла только подтвердить его подозрения относительно влюбленности Лелиан в разбойника. Больше я ничего не знала ни о ее оппозиционерской деятельности, ни о том, куда она могла скрыться с неуравновешенным бандитом и запрещенным артефактом в довесок.

— Ну что ж, — развел руками император, — если моя сестра не захочет, мы ее не найдем при всем желании. Раниярса и Карай вряд ли сегодня покажутся мне на глаза, а посему не согласитесь ли вы, несравненная Саминкара, разделить со мной скромный ужин?

Под пристальным изучающим взглядом черных глаз мне стало совсем некомфортно. Нестерпимо хотелось отказаться от приглашения, но пришлось приложить усилия и, выдавив из себя улыбку, согласиться на совместный ужин. Но я никак не ожидала, что Анторин имел в виду ужин в его доме. Однако именно там мы и оказались, как только я встала, приняв руку императора.

— Присядьте, я распоряжусь, чтобы нам накрыли в малой столовой, — проговорил Анторин, после чего одарил меня еще одной ослепительной улыбкой и удалился.

Такая резкая перемена в поведении императора настораживала и не позволяла расслабиться. Анторин что-то задумал, но я никак не могла понять, какую роль он отвел для меня в своих планах. Оставалось — как, впрочем, уже не раз за последние месяцы — плыть по течению и ждать, когда сложится очередной кусочек головоломки под названием Наминайская империя.

Ужин при свечах с благовониями и стоящим за спиной официантом совершенно не соответствовал моим предыдущим впечатлениям о культуре и эстетике Наминайской империи, что не прибавляло оптимизма относительно замыслов Анторина. А когда император, потянувшись через стол, взял меня за руку и, сжав пальцы, вкрадчиво проговорил: «Вы все больше удивляете меня, Саминкара» — мне и вовсе захотелось убежать без оглядки.

Где же Раниярса? Сейчас я как никогда жаждала ее появления, но фаворитка императора не спешила почтить нас своим присутствием.

— Не стоит меня бояться, — с улыбкой проговорил Анторин. — Я всего лишь хочу получше вас узнать.

Не без усилий выдернув пальцы из ладони императора, я положила руки на колени и позволила себе некоторую вольность в отношении гостеприимного хозяина, спросив его напрямую:

— Чего конкретно вы хотите от меня? Какого поведения ожидаете? И не связан ли ваш внезапно возникший к моей персоне интерес с необходимостью заключения фиктивного брака в целях аргументации моего невыездного положения?

Император сначала замер, видимо не ожидая такой смелости от кроткой, выращенной в рафинированных условиях принцессы, но быстро оправился от удивления и усмехнулся куда более цинично, чем минуту назад.

— Да, вы действительно не похожи на других знакомых мне принцесс, в большинстве своем недалеких и мечтающих лишь о том, чтобы заполучить влиятельного супруга, желательно как минимум с герцогством в качестве свадебного подарка, — проговорил он уже не так слащаво, как вещал до этого. Но я поняла, что это был действительно комплимент, в отличие от предыдущих общепринятых фраз. Айя была совершенно права, наминайцы ценят в первую очередь ум и силу. Силой я, к сожалению, не могла похвастаться, но упорство вполне может компенсировать ее отсутствие. А умственные способности очень быстро развиваются в ситуациях, подобных той, в которой я оказалась по воле фанатичной королевы-матери.