Книга Душа зла - Максим Шаттам

Крейг включил фонарь, система охлаждения сразу же загудела. Лампа «полилайта» излучает монохромный свет, длину волны которого можно варьировать от ультрафиолетового до инфракрасного, что позволяет обнаруживать содержащиеся в крови протеины, сперму или даже следы папиллярных узоров, то есть отпечатки пальцев. Направляя мощный луч света на землю или на любое другое подозрительное место, можно неожиданно обнаружить то, что крайне сложно увидеть ранее невооруженным взглядом.

Землю перед входом усеивал мелкий гравий, на котором невозможно было обнаружить никаких следов. Крейг провел лучом «полилайта» по входной двери, затем — по ручке. Безрезультатно.

— Если сюда кто-нибудь и приходил недавно, он был в перчатках, — заключил Крейг, выпрямляясь.

— А сколько могут сохраняться отпечатки пальцев на неподвижном предмете? — поинтересовался Бролен.

— В теории, несколько недель, даже месяцев, если не больше. При условии, что на них не влияют эрозия, свет или тепло, разрушающие протеины отпечатка. Учитывая внешнее воздействие, полагаю, что, например, на двери нереально будет обнаружить хотя бы один всего через несколько дней после его появления.

Скотт, закончивший изучать замочную скважину, поморщился.

— Ее взломали. Вполне профессионально, однако на механизме остались царапины, — произнес он.

— О'кей, входим. Неизвестно, что мы обнаружим внутри, но, если речь действительно идет об очередной жертве, я предпочитаю не тратить больше время, — произнес Бролен, делая шаг к двери.

— Думаешь, она еще может быть жива? — уточнил Крейг, впервые выглядевший не столь жизнерадостно, как обычно.

— Не знаю, Митс вызвал «скорую», она должна прибыть с минуты на минуту, но точно не знаю, когда именно.

Бролен взялся за ручку и повернул ее.

Дверь была не заперта.

Из соображений безопасности инспектор вытащил из кобуры «глок» и шагнул внутрь первым. «Тем хуже для отпечатков», — подумал он.

Его нога наступила в черную лужу, и почти сразу же он исчез в глубине помещения.

Через несколько секунд его окутало влажное облако, и одновременно из полумрака раздалось мрачное ворчание.

32

Джульет села в трамвай.

Напротив нее о чем-то спорили шепотом двое молодых людей, время от времени украдкой поглядывая на девушку. Ее красота сразу же привлекла их внимание, и они от всего сердца надеялись пролезть в ее сапфировые глаза, продемонстрировать Джульет если не свой богатый внутренний мир, то, по крайней мере, свое либидо. Тот, что говорил увереннее, даже отважился послать ей свою, как он, наверное, думал, роковую улыбку — одну из тех, что значились под № 1 в его наборе соблазнителя, а потом еще раз взглянул на девушку.

Джульет игнорировала их, разглядывая улицу за окном. Тем не менее ее не интересовал пейзаж — все мысли сосредоточились на утреннем разговоре с Броленом. И на содержании письма.

Вагон «МАКС Лайт Рейл» скользил по Фест-стрит, мимо пабов, где беседовали сидевшие за чашечкой горячего кофе студенты, ресторанов, окна которых светились приглушенным светом, и магазинчиков, оповещавших о распродажах похожими на киноафиши вывесками, однако Джульет оставалась глуха к их призывам. Ее волновала только история этого мерзкого преступления.

Итак, как объяснил ей Бролен, убийца копирует манеру Лиланда Бомонта, но не полностью, словно он не способен это сделать. И все же он доказал, что знаком с modus operandi Лиланда. Так или иначе, убийца, или Ворон, лично знал Бомонта. Из того, что ей самой было известно о Лиланде, она могла заключить, что Портлендский Палач был одиночкой, не имевшим друзей. Бролен безрезультатно проверял его коллег. Лиланд оставался для них странным типом, «таинственным образом связанным с черной магией» — именно так дважды повторил Джошуа. Тогда что остается? Его семья.

Однако и в семье он был одинок. Единственный сын, пятью годами ранее потерявший мать, и глуповатый отец… то есть семьи как таковой у Лиланда не было.

Но кто же тогда мог знать его? И каким образом эти двое помешанных, убийца и Ворон, смогли объединить свои мерзкие фантазии? Как два человека решились завести разговор о смерти и согласились убивать вместе?

В большинстве случаев человек, движимый преступным инстинктом, не может спокойно довериться кому-либо другому. И все же этим двоим наверняка пришлось обсудить волновавшую обоих тему, только так они могли открыть друг в друге общую страсть. Джульет напряженно искала ответ на вопрос, как и где это могло случиться.

Юноши напротив нее продолжали смеяться и всячески жестикулировать, стараясь привлечь ее внимание.

Два человека. Два извращенных ума, встретившихся и узнавших, что их связывает одна и та же страсть: убийство. Если они не были знакомы раньше, как они в принципе разговорились на эту тему и доверили друг другу свои нездоровые фантазии?

Ведь каждый из них должен был быть уверен, что его собеседник не донесет в полицию, услышав о преступных намерениях нового знакомого. Если только они не знали заранее, что они оба — убийцы!

А где проводят свое время серийные убийцы?

Джульет резко повернулась к молодым людям напротив. Они тут же перестали смеяться.

Небесно-синий блеск ее глаз вонзился прямо в зрачки того, кто считал себя крайне привлекательным, отчего тот сразу решил, что его желание исполнилось. Однако парень смутился, не поддержал «игру взглядов» и покорно опустил глаза.

Джульет нащупала след, ту деталь, которую Бролен, возможно, уже пытался проанализировать, но слишком быстро, или — а вдруг? — даже оставил без внимания.

Где проводят свое время серийные убийцы?

Ответ был настолько очевидным, что на губах Джульет появилась улыбка досады.

В тюрьме.

Она вышла на следующей остановке и направилась к машине, следовавшей за трамваем. Внутри сидели двое полицейских в штатском; увидев ее, они сразу же переглянулись, словно спрашивая себя, под каким соусом их сейчас съедят.

33

Бролен уверенно держался на ногах, водя «глоком» из стороны в сторону, стараясь держать на прицеле все помещение. Удушливая сырость скользила по его одежде, словно невидимая рука, проникала под шерстяной свитер и сквозь ткань джинсов. Из полумрака доносился гул насоса, напоминая ворчание какого-нибудь цербера.

— Ларри, посвети мне, — прошептал Бролен.

И сразу в темноте зажегся «мэг-лайт» Салиндро; коллега подошел к инспектору.

— Мы же здесь задохнемся! — простонал он.

— Это ведь канализация, Ларри…

Помещение, в котором они находились, тянулось через все здание. Ни одного окна, полная темнота, только всевозможные насосы работали вокруг, выбрасывая густой горячий пар, смешивавшийся с испарениями клоаки. Стены истекали влагой.