Книга Школа будущего. Как вырастить талантливого ребенка - Лу Ароника

Но если стандартизированные тесты, судя по всему, уже почти никого не устраивают, то почему учащиеся до сих пор сдают их, да еще в таком огромном количестве? Чтобы это понять, стоит ближе познакомиться с отраслью, которая специализируется на тестировании.

Высокие ставки – высокий доход

Отрасль тестирования и поддержки образовательного процесса сегодня находится на подъеме. В 2013 году ее совокупный доход только в США достиг 16,5 миллиарада долларов[138]. Для сравнения скажу, что кассовые сборы в кинематографе на внутреннем рынке в том же году составили чуть меньше 11 миллиардов долларов[139], а Национальная футбольная лига в настоящее время зарабатывает 9 миллиардов долларов в год[140].

На сегодняшний день в интересующей нас отрасли доминируют четыре крупных игрока: Pearson, CTB McGraw-Hill, Riverside Publishing и Education Testing Services. На момент написания этих строк Pearson заключила договор на выпуск материалов для тестирования с восемнадцатью штатами США; компания предлагает лучшие стандартизированные тесты в стране. CTB McGraw-Hill по контракту обеспечивает своими тестами Terranova и California Achievement Test (Калифорнийский тест достижений) несколько штатов. Riverside разрабатывает Iowa Tests of Basic Skills (Тесты для базовых навыков для штата Айова) и другие тесты, а Education Testing Services в числе прочего предлагает GRE (Graduate Record Examinations – подготовительные курсы к тестированию)[141].

За время пребывания на рынке каждая из этих компаний сталкивалась с определенными проблемами. В случае с McGraw-Hill это произошло в 2013 году, когда в результате проведения экзаменов Regents («Риджентс») нью-йоркские выпускники получили аттестаты с опозданием[142]. А языковые тесты для иммигрантов компании Education Testing Services были временно приостановлены в Великобритании по причине «систематического мошенничества»[143].

А тут еще знаменитый «ананасгейтский скандал» (по аналогии с уотергейтским). На протяжении ряда лет Pearson включала в тесты для некоторых штатов отрывок для чтения под названием «Ананас и заяц»; в нем рассказывалось об участии волшебного зайца и говорящего ананаса в гонке, которая трагически закончилась для бедного ананаса. После прочтения этой бессмысленной истории ученикам задавали вопросы с разными вариантами ответов, почти таких же бездарных и запутанных, как и сам отрывок. Родители, услышав от своих детей об этом тестовом задании, были настолько встревожены и озадачены, что даже создали в Facebook страничку под названием «мораль истории в том, что у ананасов нет рукавов», имея в виду деталь одежды столь странного персонажа.

«Зачем вообще включать в стандартизированный экзамен штата, или даже в промежуточный тест, материал для чтения с такими бессмысленными вопросами? – недоумевала Леони Хаймсон, мама нью-йоркского школьника и писательница. – Особенно учитывая огромную значимость этих экзаменов, по результатам которых в Нью-Йорке принимается решение, кого из учеников оставлять на второй год и как будет выглядеть отчетность школы об успеваемости учащихся; а в скором будущем эти результаты станут одним из критериев новой системы аттестации учителей штата. Бессмысленная история с вопросами, на которые вообще не существует правильных ответов, способна выбить из колеи любого школьника, особенно в первый день чрезвычайно напряженного трехдневного экзамена по английскому языку и литературе (ELA – EnglishLanguageArts). Разве для этого нужны тесты?»[144]

С какой бы целью ни проводился этот и многие другие тесты, нет никаких сомнений в том, что с точки зрения отрасли их главная функция – приносить прибыль, причем весьма приличную. Тестирование в масштабах, свидетелями которых мы сегодня являемся, – еще один пример все большей коммерциализации образования.

Как начиналось увлечение тестированием

Должен заметить, сегодня повальную одержимость стандартизированным оцениванием отлично подогревает международная конкуренция, в которой многое определяют рейтинги PISA ОЭСР. В 2012 году Шанхай показал наилучшие результаты по чтению, математике и естественно-научным дисциплинам. Топ-пятерка по чтению и математике также включала исключительно азиатские страны, а вот пятерку победителей по естественным наукам замыкала Финляндия (четыре первых места опять же заняли азиаты). США, Великобритания и Франция оказались где-то в середине списка[145]. Именно эти не слишком впечатляющие показатели США в последних рейтингах послужили главным толчком к принятию федеральным правительством Единого комплекса государственных образовательных стандартов.

ОЭСР, без сомнения, действовала из лучших побуждений. Ее цель – обеспечить образовательную систему четким и объективным путеводителем по международным стандартам в области образования. С этим никто не стал бы спорить. Проблема не в намерениях, а в том, к чему они привели. Мы регулярно слышим, как политики и другие официальные лица – особенно на Западе – рассказывают о месте своих стран в мировых рейтингах по чтению, математике и естественно-научным дисциплинам, используя эти данные в качестве подтверждения потребности в ужесточении стандартов в школах, а также чтобы диктовать школьным системам, на чем и как делать акцент. А между тем некоторые системы школьного образования из топ-рейтинга PISA используют стандартизированное тестирование в значительно меньших масштабах, нежели американская. Скажем, сингапурские школьники в возрасте двенадцати лет сдают в начальной школе выпускные экзамены, которые, по общему признанию, чрезвычайно важны, поскольку определяют, в какую среднюю школу первого уровня пойдет ученик. Поступление в высшие учебные заведения зависит от того, как молодой человек сдаст экзамен на Кембриджское общее свидетельство об образовании О– или N-уровня[146]. А вот в Финляндии вообще проводится один-единственный стандартизированный тест – Государственные выпускные экзамены, которые сдаются по окончании общеобразовательной школы старшей ступени (в сущности, эквивалента средней школы в США)[147].