Книга Русский медведь. Царь - Михаил Ланцов

— А почему флот перешел на сторону Мин? Чем ему Цин не угодил?

— Флот у Империи, в отличие от армии, почти полностью укомплектован народом хань, которые что династию Цин, что маньчжур в целом на дух не переносят. Уж не знаю почему, но заменять людей во флоте Император не спешит. Разве что старшими командирами маньчжурских дворян поставил.

— Очень хорошо… — тихо отметил Владимир. — И что же внук?

— Я, как официальный представитель Государя в восточном графстве заверила его в нашем расположении.

— И? Впрочем, мне это не важно. Все равно после победы будем прикидывать по обстановке. Кстати, а у маньчжур остался еще флот?

— Военный? Нет.

— Значит переходим к следующей стадии операции?

— Получается, — тяжело вздохнув, произнесла Софья.

— Хотя… ты знаешь, давай пока спешим не будем. Я пошлю в Бохайское море и к Шанхаю по шхуне. Пускай посмотрят, что там к чему. Ведь флот Мин должен отойти именно к Шанхаю, как я понимаю?

— Скорее всего.

— Вот и отлично. А нашего гостя ты лучше тут подержи. Надеюсь, он не расстроится?

— Он сам предложил этот вариант, дабы в его словах не усомнились. Ведь он в наших руках.

— Благородно, — кивнул Владимир. — Но откуда мы знаем, что они все не смертники? Если китайцы выбьют наши шхуны, то если не победа, то паритет на море им обеспечен. Флейтами мы много не навоюем. Так что, как любит говаривать отец, доверяй, но проверяй.

Глава 7

15 мая 1708 года. Цицикар

Русская дивизия, не спеша продолжая свое наступление, подошла к городу Цицикар, где стояли стянутые со всей Маньчжурии войска армии 'Восьми знамен'. Конечно, какая‑то часть находилась в Пекине, что‑то ушло на юг подавлять восстание. Однако сто двадцать тысяч командующие Цин смогли собрать.

Маньчжуры не спешили атаковать, даже имея столь серьезное преимущество. Слишком уж болезненным был первый удар. Своего рода шок. И теперь им хотелось прощупать русских уже из обороны. Посмотреть, как они себя покажут в этом непростом деле. Ведь известно, что наступающий должен нести большие потери, ибо находится в менее выгодном положении, нежели обороняющийся. Однако, генерал Евдокимов, заранее получивший довольную точную 'картину маслом', благодаря действиям конных егерей, решил продолжить работать от обороны. То есть, спровоцировать противника на атаку. При двенадцатикратном численном преимуществе маньчжуров штурмовать укрепления Цицикара ему казалось безумием. Так что он встал на реке немного южнее города и обрезал водное сообщение.

День шел за днем. Все занимались своим делом. Маньчжуры ждали нападения русских. А Евдокимов строил укрепленный лагерь. Практически идиллия. И все бы хорошо, если бы командующий войсками Цин не имел на руках письмо Императора, требующего как можно скорее уничтожить этих варваров. Слишком уж опасным выглядело восстание юга, к которому присоединялось все больше и больше провинций. И там действовали уже не отряды в десять тысяч. Отнюдь. Там сторонники возрождения Мин бегали группами по пятьдесят — семьдесят тысяч голов. Все казалось настолько печально, что даже отряд, посланный вернуть контроль над Нанкином и Шанхаем был вынужден отступить. Последние войска Пекина на южном направлении нельзя было так бездарно потерять.

И даже более того, Император требовал 'поставить под ружье' каждого маньчжура от мала до велика, что только способны сражаться. Ситуация накалялась буквально с каждым днем. Потеря флота и части южных провинций выглядели только началом в предстоящей череде испытаний. Русские отряды, продвигающиеся на больших плоскодонных лодках по Амуру. Несколько конных отрядов, действующие на северо — западе. Успешно, кстати, громящие монголов и угрожающие выйти к Сыньчжоу и верховью Хуанхэ со всеми вытекающими последствиями.

Командующий маньчжурской армии не знал покоя ни днем ни ночью, обдумывая сложившуюся обстановку. А командир корпуса, разбитый на границе раз за разом рассказывал ему все, что только удалось узнать о действиях русских войск, силе их оружия и тактике. Он и так, и этак прикидывал сценарий сражения, но Евдокимов не спешил выступать, начав неспешную осаду Цицикара. Конечно, он не полностью отрезал город от обеспечения, но наличие столь значительной армии в его пределах делало реку архиважной транспортной магистралью, без которой сто двадцать тысяч не прокормить. Командующий маньчжуров не знал, что в качестве походных запасов продовольствия русские используют сублимированные и консервированные продукты, а также шоколад и сухофрукты. В сущности — эту деталь вообще никто не знал из соседних держав, так как настоящий поход стал первым с новым 'стандартом питания'. Однако догадывался, что здесь дело не чисто. Ведь в противном случае не мог же генерал Евдокимов занять столь невыгодную в плане своего снабжения позицию. А значит тут что‑то не то. Да и обустраивались русские основательно.

И вот, двадцать первого мая, получив очередное письмо от Императора с требованием не затягивать, командующий не выдержал….

Маньчжуры атаковали сразу с нескольких сторон, дабы русские не смогли концентрировать огонь по какой‑либо из групп. Даже по реке плоты пустили с пехотой. Благо, что столь чудовищное численное превосходство позволяло такие маневры.

Евдокимов как увидел разом полезших со всех сторон противников, так и обомлел, потеряв дар речи. Слишком все произошло буднично. А особенности местности мешали оценить действительное число наступающих. Казалось, что они везде. То тут лезет группа, то там.

— Полковник, — зычно гаркнул Меньшиков, обращаясь к начальнику штаба. — Огонь по готовности.

— Есть, — козырнул тот, лишь искоса взглянув на генерала, все еще озиравшегося с выпученными глазами.

— Не дури, — зло бросил Евдокимову граф Александр Данилыч, прописав увесистую оплеуху.

Афанасий Петрович от неожиданности вспыхнул, едва не накатив в ответ, но спохватился и сразу же включился в работу. Не до сантиментов.

Минометы, картечницы, карабины, револьверы — все пошло в дело. Даже местами штыками и шашками отмахивались, ибо не получалось фокусировать огонь, и кое‑кто из противников прорывался к редутам. Однако такое обстоятельство сыграло злую шутку больше с самими маньчжурами. Если бы всей толпой ломанулись с одного направления, то получив свою порцию 'маминых люлей и отцовских лещей', развернулись бы и отступили. А тут — разрозненные группы не были так подвластны эффекту толпы и мало понимали, что происходит на некотором удалении. Дым взрывов, неровности местности, высокая трава и прочее очень способствовали своеобразной изоляции групп. Что приводило к более напористому наступлению, ибо, осознавая колоссальное численное превосходство, каждый командир отдельного отряда считал, что если не тут, то вон там или там его соратники уже ворвались. И нужно лишь поднапрячься, чтобы эта ужасная бойня прекратилась. Возможно командующий Цин на это и рассчитывал, сделав вывод из чудовищного разгрома на границе. И, вероятно, все у него бы получилось… если б хватило войск. Слишком уж губителен оказался минометный и стрелковый огонь по открыто расположенной живой силе. Особенно на дистанциях до трехсот — четырехсот метров, да еще и в плотных построениях.