Книга Спасти дракона - Кирилл Кащеев

Из соседней клетки выскочила мышь – сама с хорошую собаку размером! Мышь открыла пасть… и оттуда, как в матрешке, выскочила мышь поменьше. Та тоже открыла пасть – и выпустила мышь еще меньше… и эта мышь открыла пасть…

– Мыши! Мыши! – сдвоенный вопль был такой, что туманное окно портала колыхнулось и загадочное шевеление там стало суетливо-испуганным. Орали Маринка и Оксана Тарасовна. Они глядели на стремительно «раскладывающуюся» мышь-матрешку и не замечали ни кромсающего змею здухача, ни сцепившейся с вовкулками сциллы…

– Это ирийские звери, они только похожи на наших, а сами другие! – завопила Танька, но ее ценное наблюдение никого не тронуло. С перекошенными от ужаса и отвращения физиономиями Оксана Тарасовна и Марина ринулись на мышей! Удар кочерги вколотил очередную мышь обратно в пасть «носительницы». Маринкина метла с хряском опустилась на спину самой крупной мышильде. Отвешивая удары направо и налево, ро́бленная яростно вопила:

– Трифоновой золою, святою водою, тварь ползучую-грызучую поганой метлой разметаю… А-а, на тебе!

Маринка хлестнула прутьями метлы мышильду по морде, та с совершенно собачьим рычанием прыгнула, обеими лапами вцепилась в черенок и, скаля жуткие зубищи, поползла к ведьмочке… Эк! Глазки мыши закатились – кочерга Оксаны Тарасовны прилетела ей промеж ушей.

– Все белое-серое-черное, мышиным цветом нареченное… – подхватила заговор старшая ведьма, кочергой, будто клюшкой для гольфа, отправляя в полет еще одну мышь. В крепких челюстях вовкулак уже ломалась третья шея сциллы, бессмысленно кишащие на оборотнях пауки-хохотунчики хрустели под когтистыми лапами.

Серокожий дико завопил:

– Повелитель! Забери ведьму, Повелитель! – Он кинулся к клетке с ро́бленными, распахнул решетчатую дверцу и рванул Катерину за длинные волосы. Он что, хочет зашвырнуть ее в портал? Повелителю для ознакомления? Танька кинулась вперед. Прилепившийся между веток декоративного дерева странный комок, напоминающий одновременно улей и громадную каплю застывшего клея, дернулся… из него вылетело существо, похожее на крупную цветную пчелу, и с разгона врезалось Таньке в лицо. Девочка закричала от острой боли, хлопнула себя ладонью по лбу… Существо билось и корчилось у нее между пальцами… Это был червяк! Крохотный плодовый червяк, покрытый пестрыми перышками, – и с крыльями! Червяк изогнулся… на слепой голове открылась пасть… и он впился Таньке в ладонь! Танька швырнула червяка об пол. Из клеевого кокона вылетел пестрый рой и ринулся к Таньке, отделяя ее от серокожего…

– И-хи-хи! – хихикающий серокожий выдернул из клетки Катерину – громко хлопая, рвались стягивающие ее травяные путы, – другой рукой вцепился в Лику…

Танька выхватила зажигалку и швырнула навстречу пестрому рою свое любимое заклятие Огня-Сварожича. Будто выпущенная из огнемета, волна пламени накрыла летающих червяков.

– Прилепись к сей метле, с нею ступай, где люди не ходят, звери не бродят, только грызучая-ползучая тварь живет! – прокричала Оксана Тарасовна… и у Таньки над плечом просвистела Маринкина метла. В ее черенок и прутья, как декоративные украшения, были вплавлены мыши-матрешки – от самой здоровенной до самой маленькой. Вращаясь, метла пронеслась сквозь поднятое Танькой пламя, рассекая его надвое, и влетела в портал. Изнутри раздался звук глухого удара… и жуткий нечеловеческий вопль.

– Повелитель! – растерянно пробормотал серокожий, волочащий к порталу своих безучастных пленниц. Воняло жженым пером, и горелые останки червяков сыпались Таньке на голову.

– А ну пусти девчонок! – Танька выхватила из сумки гребень и провела огоньком зажигалки по покрытым кровью серокожего зубцам. – Открывайся, сундук, выпускай тыщу мук! – забормотала она. – Режьте, колите и бейте его, чтоб покражу отдал, все, что у меня забрал. Не вернет – в страшных муках умрет!

Пальцы серокожего разжались. Лика бессильно соскользнула к его ногам и скорчилась на полу, Катерина потрясла головой, пытаясь разогнать окутавший ее морок, оставшаяся в клетке Вика зашевелилась. Вращение тумана в портале сменилось стремительным ураганом, в нем появлялись и пропадали безумные образы: искореженные черные камни, изломанные цветы, чудовищные птицы, невиданные звери мелькали как в калейдоскопе, возникая и вновь пропадая.

– Встанет у него мое добро как кол, и не поможет ему ничто, даже высший престол! – прокричала Танька.

Катерина развернулась… и крепеньким кулачком вмазала серокожему в челюсть!

– Повели-итель! – протяжно взвыл тот, заваливаясь на спину.

Пара вовкулаков деловито тянули сциллу в разные стороны. Ее четыре головы уже бессильно болтались, а двенадцать лап слабо скребли пол. Рядом с Танькой завис здухач – с прямого лезвия серебристого лунного меча капала черная змеиная кровь.

– Забирайте их, быстро! – крикнула Танька, указывая на ро́бленных, и бросилась вперед.

– Куда? – рявкнул вслед здухач, но девчонка уже проскочила через зал экзотариума, пинком отшвырнула тянущего к ней руки серокожего и встала перед туманным порталом, прикрывая лицо от бьющего оттуда ветра. Волосы ее развевались как флаг.

– Ты кто такой? – пронзительно завопила она.

«Осталось только добавить: давай, до свиданья! – в панике подумала девочка. – Сейчас оттуда как выскочит… кто-нибудь… как даст!»

– Бегите! – закричала она – и здухач немедленно ринулся к ней, зависнув над головой с мечом наизготовку. У ног оскалился, дыбя шерсть, громадный седой волк. Хлещущий из портала ветер превратился в ураган, водоворот образов кружил голову – Танька снова увидела выступающий из тумана громадный валун.

– Ве-едьмы! – извиваясь на полу как червь, выл серокожий. Мимо него промчался Рудый, на руках унося Катерину, Лика уже исчезла за дверью, а еще пара молодых вовкулаков с хрустом выдирали из клетки бесчувственную Вику. – Ве-едьмы! – выл серокожий. – Они разбегаются, Повелитель! Я старался! Но их слишком много. Никто не сказал, что их может быть так много и все они – хортицкая ведьма! – Серокожий забился в корчах.

– Среди них нет хортицкой ведьмы! – грянуло из портала с такой силой, что Таньку приподняло в воздух и швырнуло в другой конец зала. Ринувшийся за ней здухач поймал ее у самой стены. – Хортицкой ведьмы нет в человеческом мире! Ты мне больше не нужен!

– Повели-и-итель! – пронзительно заверещал серокожий… и крик его оборвался, точно его срезали ножом. Жестом отчаянной мольбы серокожий заломил тонкие гибкие руки над головой… и они начали осыпаться на пол экзотариума. Пожухшие листочки, жучки – дохлые и слабо подергивающие лапками, зеленые гусеницы и трепещущие серыми крылышками ночные мотыльки, мелкие звериные косточки и такие же мелкие веточки, кусочки коры… Исчезли пальцы серокожего, руки по локоть, потом по плечи. Мелкий мусор сыпался с длинных хрящеватых ушей, вот исчезли и они… Серокожий протяжно вздохнул… и осыпался кучей мусора. Туманный портал засветился жемчужным светом и пропал тоже.

Остался пустой зал разоренного экзотариума – с выбитыми окнами и разломанными клетками. Посредине горка мусора: маленькая зеленая гусеничка ползла прочь, пара червяков пытались ввинтиться в бетонный пол. Валялась загрызенная сцилла – девять из ее двенадцати лап были безжалостно перекушены. Уцелевшие пауки-хохотунчики шуршали по углам.