Книга За милых дам - Ирина Арбенина

Теперь этот Винни-Пух сидел перед ним на диване…

— Максим Николаевич! Голубчик ты мой драгоценный! Ты уж извини старика… Что вот так… без уведомления… без предупреждения — привезли тебя сюда без спросу… — Старик хохотнул. — Потолковать надо о делах наших общих… Уж извини, явились к тебе без звонка. Не хватает мне и моим ребяткам, понимаешь, политесу, манер. Не хватает грамотешки… Не то что вам, образованным, новому поколению, выбравшему, понимаешь, пепси…

Старик балагурил, улыбался.

Но Самовольцева поразили его холодные безжизненные глаза… В них не было и тени улыбки, игравшей на его губах. Самовольцеву показалось, что эти глаза не знают пощады и жалости… На секунду он подумал о том, что ему вовсе не хотелось бы хоть в чем-то провиниться перед обладателем этих глаз.

Но, видимо, он провинился…

— Что ж вы, Максим Николаевич, — укоризненно покачал головой толстяк. — Воспитанный, образованный человек, а такими штуками промышляете: обманываете партнеров по честному бизнесу! Они-то думали, вот молодой человек из хорошей семьи… Доверились… глупцы. Доверили денежки, и немалые. Вот, думают, человек щепетильный в денежных вопросах. А вы…

«Доверились! — подумал про себя Самовольцев. — Под сорок процентов кредита. Тоже мне, доверчивые…» Огромную часть оборота его ассоциации составляли чужие деньги… Это действительно было так. И первое время они, инвесторы, исправно получали и свою прибыль, и проценты. А потом он… Потом он только уверял их, что все в порядке… Только вчера, когда ему звонили в Лондон, он убеждал очередного недоверчивого, что в порядке.

Видно, не убедил… Терпение лопнуло, и они обратились к Кваснову… Хоть бы пригрозили, предупредили для порядка… Он бы подумал…

Да любой, кто хоть чуть-чуть знает «стиль» работы Кваснова и его «ребят», тысячу раз подумает, прежде чем обмануть его клиентов хоть на копейку! Только сумасшедший мог отважиться на подобное…

— Однако я совершенно не понимаю, о чем вы толкуете, Кваснов?..

— Ну, ну… Только не надо изображать «неподдельное изумление», молодой человек… Здесь такие вещи не проходят, — предупредил его дальнейшие удивленные вопросы Винни-Пух.

«Вот это и случилось… Вот это случилось и со мной…» — обреченно подумал Самовольцев.

— И все-таки, Федор Егорович, объясните, как вы дело представляете? Убить вы меня всегда успеете, а не мешало бы разобраться.

— Как?! Как я представляю дело?! — Толстяк поднялся из кресла. И Самовольцев наконец увидел на его дотоле столь добродушном, улыбчивом лице ярость.

— Да у тебя, сопляк ты этакий, на счетах копейки остались! Ты куда деньги дел? Молчишь?!

Самовольцев чувствовал себя так, как будто в этот момент у его ног разверзлась бездна.

«Все знает! Вот так старик… все проведал, полностью в курсе…»

— Телефон ему дайте… — бросил толстяк одному из своих подручных.

В ту же секунду кто-то вложил в ладонь Максима телефонную трубку.

— Звони кому хочешь… делай что хочешь… Сроку тебе… в общем, ждать долго не буду… Чтоб деньги, все до копейки, вот тут были… — Кваснов показал свой пухлый старческий кулак. — Понял, все! И быстро!

— Да что ж я смогу?! По телефону-то… Мне самому надо. — Где-то в глубине души у Самовольцева вдруг забрезжила надежда: — Ей-богу, отдам, все отдам! Вы только отпустите меня ненадолго. Я отдам!

Они не спускали с него глаз… За всеми его передвижениями по городу следили несколько машин. Его пасли, не выпуская из поля зрения ни на минуту…

Однако Самовольцеву все-таки удалось выскользнуть… Как? В этом он не решился бы признаться никому на свете… И даже наедине с самим собой, без свидетелей вспоминать не любил… Но выскользнул…

Однако основной его капитал, обращенный в драгоценности и наличность, остался в России. Правда, тот, кому он был доверен и кого Максим с нетерпением поджидал все последнее время, не вызывал у Максима недоверия… Он доверял этому человеку больше, чем самому себе. Гораздо больше, ибо самому себе он не верил ни на грош. Во всяком случае, кроме этого с нетерпением ожидаемого человека, положиться Самовольцеву было больше не на кого. Этим человеком была его секретарь и возлюбленная Маргарита Ревич.

Он вспомнил, как она впервые появилась у него в офисе…

Все его сотрудники помещалась в одной, но, правда, огромной комнате. Множество столов, легкое гудение компьютеров, пол с мягким покрытием, приглушающим звук шагов. Кабинет босса был отделен стеклянной перегородкой, и через эту перегородку он хорошо ее разглядел…

— Вот твой стол и компьютер. — Маленькая хорошенькая брюнетка кивнула. Его новый секретарь была такая хорошенькая, что Самовольцев решил лично поруководить ею.

Он чуть отодвинул крутящееся кожаное кресло, предлагая новенькой примериться к своему рабочему месту.

Брюнетка села, покрутилась:

— Здорово!

Потом она с опаской посмотрела на компьютер.

— Придется научиться, Маргарита, — сказал он. — Я тебе помогу. Идет?

— Идет! — Она согласно кивнула.

— Ты пока осваивайся, я к тебе скоро подойду. Только кофе мне свари…

— Значит, вы мой босс? — Она на него посмотрела радостно, ну просто как собачка, как новый, только что приобретенный щенок.

— Еще какой босс!

— Какой? — полюбопытствовала новенькая.

— Ой, скоро увидишь… Насмотришься!

Он ушел на свое рабочее место.

А новенькая села за свой стол, положила на него локти и, подперев голову кулаками, как на уроке за школьной партой, задумалась.

…Кофе был слишком горячим, и новенькая чуть не обожглась, когда он, неслышно подкравшись сзади, обнял ее за плечи.

— Риточка…

— С ума сошли! Чуть не ошпарилась из-за вас…

— Ну не обожглась ведь? Все в порядке?

— Кажется, в порядке…

— Ты самая соблазнительная из всех женщин, которых мне когда-либо…

— Довелось соблазнять?

— Не шути… Лично я хорошо понимаю твоего мужа… Если, конечно, он у тебя есть…

— Нет!

— Ну, неважно… Короче. За одно лишь прикосновение к такой роскошной белоснежной коже я готов заплатить…

— Вы?! Правда? — Новенькая с интересом подняла на него дотоле скромно потупленные глаза и радостно вздохнула. — Ну вот хоть кто-то бедной женщине оказывает помощь и моральную поддержку… А то ведь погибнуть можно на этом свете, и никто не заметит!

Самовольцев объяснил ей, что у него много дел и мало времени. «Так что, хоть и будем работать вместе, а видеться придется нечасто, — сказал он и ободряюще улыбнулся. — Не бойся, я попрошу, чтобы к тебе отнеслись внимательно… Тебе помогут на первых порах, и ты обязательно справишься. Ты ведь умница, правда?»