Книга Чары колдуньи - Елизавета Дворецкая

— Это верно, из Велеграда я родом, — подтвердила Чтислава. — Не поверишь, — она усмехнулась, словно и сама-то не очень верила, — когда я была очень млада, ко мне сватался князь Аскольд.

— Да ну! — изумилась Дивляна.

— Тогда посватался Мстислав за своего сына Доброгнева, и князь Дир, узнав об этом, поспешил заслать сватов к моему стрыю Святоплуку, князю Великой Моравии. Но мой отец и мой стрый, князь Святоплук, рассудили в пользу князя Мстислава и его сына. Они ведь от древнего корня дулебских князей, а князь Дир — пришелец, чужак. Никто не думал, что он удержится на киевском столе так долго и даже передаст его сыну. А моему стрыю Святоплуку в то время были очень нужны сильные союзники.

— Но ведь Аскольд был женат на дочери… даже на двух дочерях князя уличей Дорогомысла.

— Да, но у Дорогомысла было не то одиннадцать, не то двенадцать дочерей. Ему нужно было для каждой найти в мужья князя. К тому же у него нет сыновей, и все его зятья надеялись со временем занять его место.

— Ну, уж Аскольда он перехитрил! — заметила Дивляна. — Он похоронил обеих жен, дочерей Дорогомысла, а бывший тесть еще жив!

— Может, ему и повезло! Все зятья Дорогомысла ненавидят друг друга и мечтают уничтожить соперников.

— Да уж, у моего мужа и без них врагов хватает! — Дивляна вздохнула. — А где лежит твоя сторона? Она далеко?

— Далеко. — Чтислава вздохнула. — Там течет река Морава и Дунай. Там есть горы и леса, там теплее, чем здесь… Земли ее обширны, моравские князья привели под свою власть разные страны: Нитранское княжество, Блатенское княжество, Паннонию, Богемию. Наша земля очень красива. В ней много прекрасных городов: Микульчицы, Нитра, Старе Место, Ухерске Храдисте, Велеград, Блатенград. В Микульчицах есть даже церковь в честь святой Маркиты Антиохийской…

— Что? Цер… — не поняла Дивляна. — Это что такое?

— Это божий храм. В честь святой мученицы Маркиты. Еще когда отец мой был млад, князь Ростислав, мой дед, отправил посольство к византийскому императору Михаилу. В Микульчицы, где был его стольный град, князь Ростислав привез двух святых братьев из Византии — Кирилла и Мефодия. Это было в тот самый год, когда я родилась на свет. В ту пору вся наша семья приняла святое крещение. Меня растили в святом законе христиан, учили грамоте, чтению священных книг, молитвам. И за двадцать лет многие моравляне были просвещены святой Христовой верой благодаря этим людям. Они перевели священные книги на славянский язык и сделали так, что моравляне, да и другие славяне, могли читать их, понимаешь?

— Нет. Что это такое — куниги…

— Жаль, я не могу показать их тебе — у меня нет ни одной, и только в памяти моей хранятся божественные строки. «Искони бе слово, и слово бе от Бога. И Бог бе слово», — напевно, будто боясь даже голосом прикоснуться к священному слову, произнесла Чтислава, и у Дивляны отчего-то замерло сердце, хотя смысла этого заговора она не поняла. — Мой отец поставил условие, что мне позволят сохранить мою веру. При мне был священник, отец Петр. А с тех пор как он умер, я здесь одна… — Она сложила руки на коленях. — И детям моим некому уже подать святого крещения.

— Мой муж Аскольд тоже поклоняется греческому богу, — заметила Дивляна. — Но он должен скрывать это.

— Да, далеко еще этим землям до просвещения. Даже мой муж не хочет слушать, когда я пытаюсь научить его, как спасти свою душу.

Она задумалась, а Дивляна смотрела на нее с любопытством и недоумением. Кто бы мог подумать, что в семье деревлянского князя Мстислава она встретит женщину, почитающую того же греческого бога, что и Аскольд! Пожалуй, зря ее моравские родичи отвергли его сватовство, они составили бы хорошую пару! По крайней мере не ссорились бы из-за того, как следует привлекать милость богов на свою землю. Чтислава рассказывала, что многие князья и правители разных стран почитают греческого бога Христа и даже заключают между собой союзы, чтобы поддерживать друг друга и его. Чтислава говорила о Византии, Германии, даже о каком-то Риме… За ними стояла сила. Но многого Дивляна не понимала. Выходило, что тот же князь Ростислав призвал византийского бога на помощь, чтобы стать союзником греков и защититься от нападок немцев… Правда, эти немцы верят в того же бога и только молятся ему на каком-то другом языке. Дивляна не могла понять: моравляне призвали к себе иноплеменного бога, чтобы защититься от племен, которые поклоняются ему же? Но при чем здесь вообще боги? И от кого можно защититься, отвергнув богов своей земли и забыв родных чуров? Было очевидно, что к богам борьба за власть со своими же родичами и чужеземцами имеет мало отношения.

— Это из моего приданого, — пояснила Чтислава, заметив, что Дивляна разглядывает ее браслет с красивым узором, выполненным чеканкой и чернью. — Он старинный, его носила еще моя бабка, княгиня Людмила. Если мой муж позволит, я хочу дать моей дочери ее имя.

— Красивое имя, — согласилась Дивляна, которой особенно понравилось, что имя незнакомой ей моравской княгини похоже на имена ее собственных сестер, Яромилы и Велемилы. Но тут же она вспомнила, что мужья этих самых сестер сейчас идут с войском на Киев, и переменилась в лице.

Княгиня Чтислава заметила это.

— Ну, отдыхай! — Она ласково пожала руку Дивляне и встала. — Не думай о плохом, уповай на Бога. Бог наш и его Пречистая Матерь — защитники всех слабых и одиноких.

Дивляна узнала много нового и любопытного, но ни это, ни веселая болтовня прибежавших вскоре Ведицы и Володько не могли отвлечь ее от тревожных мыслей. А под вечер, когда она сидела в истобке одна, готовясь ко сну, к ней вдруг явился еще один гость, которого она никак не ждала.

В дверь скользнуло что-то темное, и Дивляна вздрогнула — показалось, что это не человек, темная тень, навь, порождение сумерек ранней осени. Пришелец шевельнулся, звякнули и застучали железные, деревянные и костяные подвески, и Дивляна узнала Незвану — та разогнулась, пройдя через низкую дверь, и убрала пряди рассыпанных темных волос с лица. Глаза ее при свете нескольких лучин казались огромными и черными, губы были плотно сжаты.

— Не ждала? — коротко бросила она.

— И не приглашала, — сдержанно ответила Дивляна. — Не шуми — ребенок спит. Что тебе надо?

— Не приглашала! — Незвана отошла от двери и остановилась в трех шагах от нее, по привычке уперев руки в бока, точно показывая свою фигуру — с тонким станом, пышной грудью, по которой были рассыпаны пряди темных волос и тонкие косички с подвесками. Она была красива, но Дивляна мельком подумала, что такая опасная нечеловеческая красота способна скорее отпугнуть мужчину, чем привлечь. — Ты здесь не хозяйка, чтобы меня приглашать!

— А ты, что ли, хозяйка? — Дивляна в показном удивлении подняла брови. — Твоя земля за лесами, за реками осталась.

От Ведицы она уже знала, что ко времени появления в Коростене Бориславовой жены волхва Незвана уже давно жила здесь, в лесу за Святой горой. Что ее сюда привело?

Незвана не ответила, а прошлась по истобке, разглядывая киевскую княгиню — ту женщину, которую так настойчиво искала в Навьем мире. Дивляна поворачивала голову вслед за ней.