Книга Герой не нашего времени. Эпизод 2 - Дмитрий Полковников

Антон Ильич заметно повеселел. Приказ и подход ему нравился. Главное, кто-то взял на себя ответственность.

– Выходи строиться!

Третий батальон с батареей пушек шёл усиливать пограничников. Пусть доблестные солдаты вермахта из 130-го полка наткнутся на очень злую от происходящего вокруг тактическую единицу Красной армии.

Никто теперь не разбежится, ребята в зелёных фуражках сцементируют красноармейцев, а если надо, то и в чувство приведут. Ничто не действует лучше уверенного, обстрелянного бойца рядом.

Только времени у них мало, надо успеть окопаться за час. Ну что, придётся верить в чудо, сотворённое за год маршалом Тимошенко. Вновь что-то шевельнулось в памяти Панова.

– Старшина, ко мне.

– Что такое, товарищ майор?

– Оставьте тут человек десять. Пусть снимут наволочки с подушек и чехлы с матрасов.

– Зачем? – На Максима уставились непонимающие глаза.

Он вздохнул, поясняя нехитрую сапёрную мудрость. Как раз ей сейчас следовали люди его батальона, оставляя на виду палатки и нары внутри. Дымить и гореть всё должно было очень правдоподобно.

– Бойцы догонят. Когда начнёте рыть окопы, тут же набивайте их землёй. Как мешки, только испачкать не забудьте, для маскировки. Обложите позиции.

Ненашев надеялся, что огневики Царёва сейчас последний раз осматривают орудия, протирают ветошью снаряды, готовясь к стрельбе. Но палить не начнут, пока не поймут, что война.

– Товарищ майор, связь с дотами есть!

Максим благодарно посмотрел на связиста. Только что залитые водой элементы питания аппарата не подвели. Да и кабель самый надёжный из тех, что есть сейчас в связи Красной армии.

«Гупер» – многожильный медный провод в резиновой оболочке, покрытой матерчатой рубашкой и пропитанной смолой. Одна мелочь – катушка весит как пудовая гиря. Немецкого кабеля в хлорвиниле поместилось бы в два-три раза больше, но до вожделенного трофея наших связистов ещё далеко[165]. Не удалось наладить дело перед войной, хоть и дала промышленность первые метры в апреле 1941-го[166].

На наблюдательном пункте развёрнута телефонная связь, радио надёжно укрыто в нижнем ярусе форта, где бойницы на восточную сторону, лишь выведена антенна наружу. Все надежды теперь связаны с двумя станциями 6-ПК, они же – «малые политотдельские» или, совсем цинично, «вижу-слышу». Мощность передатчика – один ватт, на свежих батареях дальность связи микрофоном километров восемь. Всё удовольствие помещалось в двух ящиках общим весом двадцать пять килограммов. В одном – радиостанция, в другом – ЗИП и батареи питания.

Сдвинув фуражку козырьком назад, чтобы удобно было орудовать с биноклем, Ненашев полез в бетонное гнездо, выстроенное русскими инженерами ещё до Первой мировой войны. Там и нашёл его разъярённый майор Казанцев. Комполка, поднятый по сигналу «сбор», поспешил именно сюда, поскольку телефон молчал. Двигаясь по дороге, он с изумлением увидел свежеспиленные столбы с оборванными проводами. Кто-то лишил его связи.

– Я тебе тестикулы до мандибулы дотяну! – рубя рукой воздух заорал комполка. – Да ты кто такой? Что себе позволяешь?

Ещё бы не злиться, – всех прибывших в форт командиров батальона майор Ненашев сразу сажал под замок. До полного просветления текущей обстановки в новой реальности.

– Хороший ты мужик, Михаил Петрович, но не орёл!

Максим посмотрел на светящийся циферблат. До начала немецкой артподготовки – сорок пять минут, а через четверть часа Коборков сам начнёт нервно искать Азаренко, требуя поднять дивизию и бесшумно увести её в район сбора.

– Это почему же?! – заиграл желваками Казанцев.

Ненашев не ответил и не спеша принялся спускаться.

Характер у Казанцева далеко не сахар. Если заведётся, то не остановить. В запале врежет правду-матку и начальству в глаза, за что и страдает. А с другой стороны, умный и по-хорошему упёртый мужик. Тянул он полк, готовясь к войне, как умел, даже себе не давая спуску. Вот только как к нему подход найти? Или тоже подержать в каземате минут тридцать? Впрочем…

– Вот они, «орлы»! – Наглый уровец ткнул пальцем вверх, заставляя Казанцева выпустить набранный воздух из груди. Ещё больше обругать артиллериста не вышло.

Несильный, но уверенный гул моторов возник в небе. Подняв голову, Ненашев и Казанцев увидели в небе силуэты десятков самолётов, летевших в безупречном строю на значительной высоте в несколько эшелонов с зажжёнными бортовыми огнями.

– Куда они? – осевшим голосом спросил Казанцев, осознавая настоящую причину тревоги. Вот почему последние дни был так озабочен его генерал.

– А ты что, Шпанова не читал? Только сегодня не август месяц и не звёзды, а кресты на крыльях!

Война! Нападение! Как горько и обидно.

Ещё два дня назад секретарь дивизионной парткомиссии язвительно выговаривал командиру полка: «Так откуда у вас, Михаил Петрович, паникёрские настроения и „немцебоязнь”?! Зачем рядом с границей вызывать тревожное настроение у бойцов? Вдруг кто-то запаникует и ещё дел натворит? Спокойнее надо быть, выдержаннее! Война с империализмом неизбежна, но её время пока не пришло».

Он хмуро молчал, не понимая, что надо сказать в ответ.

Гневаясь на неожиданное упрямство, политработник продолжал сыпать, как ему казалось, убийственными аргументами: неужели считаете себя умнее товарища Сталина? Хвастливые и самодовольные зазнайки ничего не смогут противопоставить Красной армии, вооружённой новейшим оружием! Военная мысль Германии не идёт вперёд, тактики и техника – прошлый день.

– А белофинны?

– Что белофинны?

– Тогда их тоже зазнайками называли…

«Ишь ты бойкий какой. Ничего, разберёмся». – Жаль не действуют на пехотного майора цитаты, по слухам сказанные Самим. Он почтительно поднял глаза на портрет.

Бросив на Казанцева сожалеющий взгляд, политработник огласил решение: партком заслушает его персональное дело в следующую пятницу.

Нет, нельзя на границе держать командиров, не осознающих тонкостей текущего момента. Гибкость и выдержка – вот что неизменно нужно в политических суждениях.

– На мирно спящие аэродромы! – съязвил Максим.

«Ну, где та пара дежурная И-16?!» – яростно подумал он.

Лётчики будто услышали. В небе раздались пулемётные очереди. Там что-то вспыхнуло и с надсадным воем принялось падать. Спустя минуту раздался взрыв.

Панов знал, что произошло. Стрелок из люфтваффе открыл огонь по истребителю. В ответ старший лейтенант Мочалов открыл боевой счёт полка[167].